Китай остается в прошлом - 2

Из Чунцына мы вылетели в Индию: в Калькутту, затем в Карачи, сегодня это столица Пакистана. Тогда такой страны не было, пространство и Пакистана, и Индии представляло собой колонию Британской Империи.
Очевидно, кратчайший путь из Китая в Америку лежал через Тихий океан. Но на Тихом океане полыхала война. Через Европу путь тоже был закрыт. Там развертывалась грандиозная схватка за Сталинград. Поэтому нам пришлось добираться в Америку трудным кружным путем: через Азию, Ближний Восток, Африку и Атлантический океан.
Теперь я прекрасно понимаю, что понятие "трудности" относительно. В то время, как наша маленькая семья "трудно" путешествовала из Китая в Америку, десятки тысяч семей оказались под перекрестным огнем на огромной территории военных действий, а сколько голодных и холодных беженцев двигалось днём и ночью по дорогам нашей страны на восток...
 В Калькутте мы жили в роскошном отеле, где английский комфорт причудливо сочетался с индийской экзотикой (так говорил отец). На мой взгляд, всё здесь разительно отличалось от условий, которые я видел в гостинице в Алма-Ате.
Питались мы в ресторане при отеле. Там я впервые попробовал бананы, о них я давно знал из детских книжек, которые мне читала мама. Я запихнул в рот большой кусок и ожидал чего-то невероятно вкусного, оказалось - так себе. Гораздо позже, в Америке, я распробовал изысканный, мягкий вкус и тонкий аромат спелых бананов. Но, может быть, в Америке я просто ел бананы другого, более вкусного сорта.
В 1948 году мне запомнился смешной случай в Москве. Мы с мамой стояли в очереди за бананами, они только начали появляться, и народ их не очень брал. К очереди подошел мужчина и, как обычно, спросил, кто крайний.
- «Я»,- ответил последний в хвосте.
- «А что дают?»
- «Бананы.»
- «Вкусные?»
- «А ты пробовал когда-нибудь земляничное мыло, нет? Так очень похоже»...
Мои впечатления о Калькутте - это многолюдные базары с маленькими лавчонками, на прилавках которых стояли в больших количествах статуэтки многоруких и всяких других богов, искусно сделанных из дерева, камня, керамики.
На деревянных щитах висели бусы из красивых цветных камушков. Были всякие безделушки, в том числе из серебра и золота (как сказала мама). Продавали одежду, кстати, мама купила платье, в котором, как говорил отец, она была похожа на цыганку. Всё выглядело не так, как в Китае. В Китае я ни разу не видел подтянутых чопорных англичан в светлых одеждах, колониальных шлемах и коротких штанах, которые у нас обычно носят маленькие мальчики. Дома и храмы тоже были непохожи на китайские фанзы и пагоды.
На улицах, особенно около храмов, бегали нахальные обезьяны, норовившие выхватить из руки банан, и ничего не боявшиеся.
В Чунцыне было много апельсинов, мандаринов, арахиса, зелени. В Индии все это тоже имелось, но не в таких количествах, зато продавались другие фрукты, которые я не видел в Китае - манго, ананасы, бананы, авокадо и много чего еще.
Как-то раз, мы вчетвером, (с нами находился сотрудник - переводчик, Борис Иванович, который тоже ехал с нами в Америку) долго блуждали по старому городу. Я захотел поесть. «А давайте зайдем в настоящий индийский ресторан, а то в отеле кухня английская», - предложил Борис Иванович. Мы зашли в небольшой ресторанчик.
В ресторане под потолком крутились огромные вентиляторы, создавая сильный поток воздуха. На маме было недавно купленное на базаре платье, которое от сильного ветра оказалось тут же у неё на голове. Отец и Борис Иванович со смехом привели маму в порядок, и, взяв её с двух сторон, придерживая юбку, усадили за столик. Столиков было немного, посетителей - тоже. Вокруг было всё деревянное и резное. Вкусно пахло едой, на столе стояла ваза с фруктами. Подошёл молодой индус и протянул меню. Борис Иванович уверенно взял меню, но оно оказалось на местном языке. Тогда он просто ткнул пальцем в первую попавшуюся строчку, индус, очевидно, извиняясь за отсутствие этого блюда, покачал головой. Ну что же, и у нас такое бывает, улыбнулся Борис Иванович. Он ткнул в другую строчку. Опять индус замотал головой влево - вправо, нет, мол, и этого блюда. Борис Иванович перестал улыбаться.
- «Как у нас в Общепите», - с досадой сказал он.
Он перебрал почти всё меню, а индус всё качал и качал головой, правда, его лицо выражало всё большее и большее удивление.
-« Что же это за ресторан, где ничего нет», - возмутился Борис Иванович.
-«Но вокруг-то все едят», - с улыбкой сказал отец. К этому времени я уже за обе щеки жевал какой-то сочный фрукт, который стащил из вазы.
- «Ну, это просто дискриминация нашей Советской страны», - пошутил Борис Иванович, - "И как только они догадались, что мы из СССР, ай да английские прислужники!"
Тут мы заметили, что со стороны кухни к нашему столику двигается огромная тележка, заставленная множеством блюд, над которыми поднимался пар. Впереди шел индус постарше, очевидно, главный среди обслуживания. Он подошел к нам и на английском извинился. Он сказал, что нас обслуживает новенький, и его не успели предупредить, что европейцы не понимают местных жестов. Кивок головой для индусов - отрицание, а мотание из стороны в сторону, утверждение. Значит, индус всё время давал нам знать, что это блюдо есть. Главный индус попросил нас выбрать из тележки, что нам нравится, а остальное увезли.
Отец во время еды говорил, что всё получилось очень хорошо: если бы мы выбрали блюда по меню, не зная языка, то нам пришлось есть, что попало, а так мы едим, что понравилось, по крайней мере, по внешнему виду, таким образом, здесь обслуживание лучше, чем в Общепите.
После недолгой остановки в Калькутте мы полетели дальше. Последовательность того, что случилось потом, я плохо помню, в голове у меня всё смешалось и слилось: залы ожидания, комнаты регистрации, аэродромы, чемоданы. Бессонные ночи, чуткий дневной сон где-нибудь на диване, хотя общее впечатление от всего увиденного было очень сильным: все очень красиво, везде зелень, фонтаны, цветы. Особенно мне понравилось в Радж Саманде, небольшом городке, в котором мы остановились по пути из Калькутты в Карачи.
Когда я через несколько лет читал арабские сказки, в которых описывались сады и дворцы Гаруна аль Рашида, я вспоминал про Радж Саманд.
Часть пути мы пролетели на летающей лодке, самолете, который поднимался прямо с воды и садился на воду. После посадки к самолёту подплывал катер, сверкающий лаком и с начищенными латунными деталями. Гостиница, помещения регистрации, залы ожидания казались дворцами. «Умеют жить англичане, - повторял отец. - А вот эти- голодные и несчастные», - показывал он на сидящих вдалеке прямо на земле каких-то нищих. В отеле со мной неожиданно заговорил на русском языке англичанин. Я ему сразу задал много различных вопросов, сначала он с удовольствием отвечал. Но через некоторое время, чтобы как-то закончить беседу, англичанин подарил мне настоящий пробковый колониальный шлем. Я со шлемом на голове (а шлем был чуть меньше меня) маршировал по коридорам отеля, и был, по словам Бориса Ивановича, очень похож на большой гриб.