О РОДИТЕЛЯХ.
Мои родители, Иван да Марья – фронтовики. Отец родом с Дона, с хутора Маныч-Балабинка Веселовского района. Его отец, мой дед Андрей – из иногородних, а мать, бабушка Евдокия – донская казачка. Незадолго до войны вся семья перебралась жить в Новочеркасск. После школы отец поступил в пединститут на физико-математический факультет. Но осенью 1940-го года, после окончания первого курса, его призвали в армию. Вскоре началась война. Отца направили для обучения в Военно-авиационную школу стрелков-бомбардиров. Закончив её, он получил звание «сержант» и был направлен на Северо-Западный фронт.
В марте 1942 года отец прибыл в 717 ночной бомбардировочный авиаполк, в составе которого прошел-пролетел весь его боевой путь до самой Германии.
В августе 1943 года отца направили на переподготовку в Краснодар, где в то время находилась учебная база Полтавской высшей офицерской школы штурманов ВВС. После окончания учебы в июле 1944 года отец вернулся в свой родной авиаполк, входящий в состав 242-й бомбардировочной авиадивизии. Всю войну отец летал на ночном «бомбардировщике» По-2 (он же У-2) и закончил войну лейтенантом, штурманом звена. Его авиаполк входил в состав 16 воздушной армии, которая, в свою очередь, входила в состав 1-го Белорусского фронта, которому волею военной судьбы выпал жребий участвовать в главной завершающей военной операции – Берлинской.
«ИЗ ОБЗОРА БОЕВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ 16 ВА В БЕРЛИНСКОЙ ОПЕРАЦИИ.
Начало операции – первый день – 16.04.45г.
Берлинская операция началась в 5:00 по московскому времени (за два часа до
рассвета) 16.04.45г. мощной артиллерийской подготовкой, продолжавшейся в
течение часа… (Её) началу… предшествовал одновременный 30-минутный удар
ночников По-2 16 ВА по штабам и узлам связи противника на направлении
главного удара с задачей дезорганизации связи и управления войсками…
/стр. 892/.
Удары нашей бомбардировочной авиации по Берлину начались 20 апреля, когда
три группы бомбардировщиков в сопровождении истребителей произвели первый
налет на Берлин. В ночь на 21 апреля ночные самолеты По-2… бомбардировали
центр города… /стр. 482/.
(В дальнейшем) …действия авиации по Берлину были весьма затруднены
вследствие того, что город, из-за многочисленных пожаров, был окутан
облаком дыма…» /стр.430/.
/Битва за Берлин. Сост. В.Гончаров Изд-во АСТ Москва, 2008/
Так отец оказался непосредственным участником Берлинской операции, выполнив в составе экипажа несколько боевых вылетов на бомбометание по заданным целям в столице германского рейха. Сброшенные им на Берлин бомбы тоже легли в фундамент трудной Победы над врагом. «Этот день мы приближали, как могли…» Это и про него и про маму, тоже… В летной книжке отца есть обведенная красным карандашом запись о самом последнем в его войне, ночном боевом вылете – на бомбежку Берлина… Кстати, просматривая эту самую книжку с удивлением обнаружил, что за все время войны практически все полеты отца выполнялись только ночью и, в основном, на бомбометание, реже – на разведку… Хотя, конечно, можно понять – тихоходный, почти бесшумный, практически невидимый и неуязвимый, но очень зловредный для немцев в ночное время «кукурузник», днем становился беззащитной и легкой добычей, как для истребителей врага, так и для всего того, что стреляло по нему с земли…
Как-то задумался… и содрогнулся. Наверно, мало кому покажется приятной езда на мотоцикле при 20-ти градусном морозе, да если еще и на скорости за 100 км/час… А ведь тем, кто летал на По-2, не имеющим застекленной кабины для экипажа, приходилось летать «на свежем воздухе» и на более высокой скорости и при более сильном морозе, характерном для северо-западных областей страны. Такой, вот, «экстрим»! И не просто летать, а выполнять тяжелую и смертельно опасную работу – боевые вылеты под ответным огнем немцев для разведки или бомбежки различных целей на переднем крае противника. Тут каждый полет – подвиг, каждый вылет может оказаться последним…
Все, кто через это прошел – награды зря не получали!
Мама была родом из Вышневолоцкого уезда Тверской губернии. Ее родители – мои дедушка Иван и бабушка Таня, жили в старинной русской деревне под названием Бахмара, протянувшейся по обе стороны вдоль шоссейной дороги Москва – Ленинград. Их дом – старая, почерневшая от времени бревенчатая изба, стоял у самой дороги, а дальний конец огорода упирался в камыши, за которыми плескались серые волны вечно студеного озера… В доме, во всех его закоулках, стоял чудный запах сушеных лесных грибов, подвешенных для хранения у печки в льняных мешочках, и душистого сена, которым был заполнен весь чердак. К нему примешивался горьковато-пряный запах древесины, который исходил от бревенчатых стен избы и от аккуратно сложенной в сенях поленницы дров. Ими топилась расположенная в середине дома настоящая русская печь. Читая строчки «…здесь русский дух, здесь Русью пахнет…», там, в далекой Германии, я очень четко представлял, о каком именно запахе идет речь…
Мама окончила курсы фельдшеров и служила в медсанчасти, обслуживающей авиаполк, в котором летал отец. После знакомства их дружба продолжалась и после окончания войны. Только отца оставили служить в Германии, в Группе Советских оккупационных войск (ГСОВГ), а мама, имея звание «сержант», почти на три года «застряла» в Польше, откомандированная служить в Войске Польском…
