Оазисы добра и правды в моих университетах - 7

Да, на первом курсе мне было очень и очень трудно. Эти сложности я запомнила на всю жизнь. И когда много лет спустя мне пришлось работать в вузе, я всегда с особым вниманием относилась к студентам 1 и 2 курсов, предупреждая их попытки бросить институт из-за разного рода сложностей, в молодости кажущихся непреодолимыми.

«То, что отнимает жизнь, возвращает музыка»
Г. Гейне

Чуть больше месяца оставалось до моей первой экзаменационной сессии в университете. Очень много времени уходило на освоение плотного списка обязательной учебной литературы по каждому предмету, но я старалась находить время на чтение литературы, в которой я могла узнать, как у того или иного представителя литературы и искусства складывался образ, отражавшийся каждым из них в музыке, в живописи, в литературе и архитектуре. Меня привлекало не то, что написано о них и их творчестве исследователями – я интуитивно уходила от неизбежной в советских исследованиях казещины. Мне импонировали такие источники, как собственные дневники, переписка, их воспоминания и воспоминания о них современников. Мое внимание привлекали те детали, которые могли объяснить мне, почему именно музыка оказывает магическое влияние на мое душевное состояние. В моей записной книжке тех месяцев обозначены имена тех, с кем я собиралась познакомиться. Первым стоит Петр Ильич Чайковский, потом Н.А. Римский-Корсаков. Я успела прочитать «Дневник» Петра Ильича (М., 1923), его «Музыкально-критические статьи», «Воспоминания и письма» под редакцией академика И. Глебова-Асафьева (М., 1924), воспоминания Н.Д. Кашкина о Чайковском, переписку Петра Ильича с Н.Ф. Фон Мекк. Мне удалось одолеть три тома «Избранных сочинений» В. Стасова (М., 1952). Не широкая панорама, представляемая обычно авторами биографий, а детали, мелькнувшие в переписке, в дневнике, в эпиграфе - раскрывали мне то, что лежало на сердце Петра Ильича, когда он работал над тем или иным произведением. Например, в письме к С.И. Танееву, объясняя, что он хотел отразить в своей поэме «Фатум», Петр Ильич акцентирует внимание своего адресата на эпиграфе, взятом из К.Н. Батюшкова: «Ты знаешь, что изрек, прощаясь с жизнью, седой Мельхиседек? Рабом родится человек, рабом в могилу ляжет, и смерть ему едва ли скажет, зачем он шел долиной скудной слез, страдал, терпел, рыдал, исчез». Прочитала я тогда и «Летопись моей музыкальной жизни» Н.А. Римского-Корсакова. Тогда же успела я увлечься творчеством К. Симонова.