|
|
25 мая. Вчера поутру во время завтрака пришел Бажан <…> После завтрака отправились в Софию и осмотрели весь храм в подробностях. Реставраторы уже сняли леса с центральной части, и великолепие главного нефа изумляет, как только входишь. Мозаики горят золотом и красками чудесной глубины. Это Богоматерь алтаря — прежде всего, затем Спаситель купола и архангелы (краски их хитонов кроваво-коричневая у правого, голубая у левого). Несмотря на разнообразие тонов — все слито в мягкой и стройной гамме. Фрески главного купола — апостолы — расчищены превосходно, так что мозаики и фрески вместе взятые составляют живописное единство. Что еще больше заставляет поражаться — это гармония архитектуры. Она абсолютно симметрична, но кажется, что здание фантастично разнообразно. Богатство перспектив внутри храма таково, что малейший поворот взгляда открывает новые формы, и линии контуров сплетаются удивительно музыкально. Малые нефы приделов связаны с большим совершенными пропорциями, и смотреть на эти связи доставляет физическое наслаждение. Каждая часть достойна описания, — туристского посещения здесь слишком мало. Мне не хотелось уходить, например, из арочного коридора — прохода на хорах, он так рассчитан, что представляется колоссальным, а сами арки низкие и ширина хода совсем невелика. На лестницах, ведущих на хоры, довольно ясные сохранившиеся фрески на светские мотивы — скоморохи, охотники, борцы, актеры и зрители в «театре» (искусствоведы почему-то назвали фреску «ипподромом», хотя на ней ни одной приметы или намека на ипподром нет). Бажан хорошо изучил Софию и был настоящим гидом. Монументальный саркофаг Ярослава нигде, конечно, не произвел бы такого действия на воображение, как в этих стенах Софии. И нигде, как здесь, нельзя коснуться к наиболее верному по своей подлинности вещественному и духовному памятнику нашей истории. Я второй раз осматривал его, и на этот раз он сильнее «вместился» в душу, чем прежде. Вчера же осматривал галерею Шевченки — около сотни его акварелей, гравюр, карандашных рисунков и все работы маслом, какие удалось до сего дня собрать. В Шевченке поэт и художник настолько слиты, что его творческий процесс проходил, очевидно, параллельно. Он иногда сначала рисовал, а затем писал стихи по теме и мотивам рисунка. Иногда же писал сначала, а потом делал рисунки по мотивам стихотворения. Рисовальщик он был первоклассный и вдохновенный. В поэзии его, однако, гений Украины выразился с большей мощью. Но зато рисунки полнее рассказывают нам историю его личности, его трагедию и его место в судьбах поколения. Изобразительное его искусство спасло и удержало его дух на той высоте, которая создала ему славу. Он мог остаться великим революционером, потому что был художником. Если бы не искусство — бог знает, что с ним произошло бы в ссылке... |