27.10.91. О, какой это яд — читать про Россию отсюда — американские газеты на английском и русском языках! Особенно на русском — «Новое русское слово», которое, конечно, — еврейское слово на русском языке: голос вовремя уехавших и спасшихся от нашей разрухи на готовенькое милое американское житье, — и с удовольствием смакующих бедствия тамошние, откуда и чего избежали, даже сгущая: подкармливая тем свой уют и блаженство — зрелищем избегнутого ада. И все похохатывают, трунят над дураками и России, и советчины, и весь век сей двадцатый у нас освистывают. Будто не поимели тут еврейского культурно-творческого Ренессанса в 20—40-е годы. Да и сейчас — откуда же, разве не из атеистических и коммунистических семей чада-деятели нынешнего расставания: Аксеновы, Ерофеевы и проч.?
А наши газеты, наверное, — мазохистское расчесывание ран…
Что же делать и как жить? Мы, конечно, все равно остаемся в России: наше дело там и вся структура психики — тамошня. Но вот Димка предлагает «зеленую карту» добывать для всей семьи — на основании, что у меня сын — американский гражданин: чтобы имели возможность на время сюда приехать — работать и пожить. Это — стоит. И Св. по телефону одобрила. И для этого мне надо бы себе тут побольше сделать рекламу и прозвенеть. А у меня уж нет Эроса на это: все пути тут перекрыл Эпштейн: он прекрасно вписался по жанру и быту. Печатается везде. А я уж — архаичен, и мне трудно даже компьютер освоить, и в ужасе непонимания — перед всей техникой их счетов, чеков, машин…
Кстати, подумал: вот они потешаются над развалом советско-русской империи и хаосом в быте и корме. Да: оттого, что развалились опоры, стержень, на чем жизнь и быт держались. Ну а вот — прекратись, исчерпайся нефть в мире — что они будут делать, как жить, коли их «кары» замрут, окажутся хламом? А ведь весь их быт и инфраструктура страны на аксиоме вечности автомобиля и бензина построена: все эти расстояния и отдельные домики. Придется все бросать — и сжиматься в стайки деревень на земле, где ходить пешком и лошадей снова разводить.
Ну ладно. Пока целую. Эти два листочка отошлю письмом. А надо уже наперед лекции наготовить. И ответ даме Мольтке переписать, что вчера накатал. Тоже — работать приходится. Только и успеваю в эти четыре дня перерыва отойти от предыдущих дней работы — и подготовиться.
Обнимаю. Ваш Гошка.
Свободное копирование
