Из детства и юности - 14

14.                 Сандал,  яндык да Ленин с пломбиром

   Пора учительских отпусков,  июль, наступила: едем к дедушке,  в Одессу,  поездом через Москву. Вообще-то - крюк,  по карте,  но если там родственники,  двоюродные сестра с братом матери да тётка её родная,  так это очень даже то самое,  что необходимо: пятьдесят лет назад было в порядке вещей,  что столичные окраинных не чурались,  и заночевать у них считалось в порядке вещей,  не то,  что сейчас - и в подъезд бы не пустили.  Церемоний особых я не припомню - поцелуи,  объятия да улыбки,  возможно,  искренние,  а подарки из Астрахани - ожидаемые,  поллитровая банка чёрной икры,  её тогда можно было элементарно на рынке купить -8-10рублей,  хотя это и преследовалось властями.  Тогда мать ещё сумку яблок прихватила,  тащил - я,  попросила меня нарвать с дерева яндыка,  у нас был свой сад, "дача" шесть соток,  а "яндык" этот был яблоком знаменитым - говорят,  приз на всемирной выставке в Париже взял: душистый,  сладкий, красивый летний сорт - словом,  чудо народной селекции из астраханской области,  село Яндыки.
   Поезд к Павелецкому вокзалу пришёл на рассвете,  мы оставили вещи в камере хранения,  а сами с яблоками - на ближайший рынок.  Стали в проходе,  у пустующих весов,  яблоки я выложил на прилавок,  а мать к прохожим обращается: вот,  мол,  яблочки наливные с юга привезли родичам,  да не застали дома - не хотите ли купить? Цена очень сходная - вокруг местные по 2 рубкг "белый налив" торгуют - в Астрахани эта кислятина сошла бы за неспелую дичку,  а тут явные лидеры - по полтора рубля за кило предлагаются ...  Косятся на нас, недоверчивые какие-то,  небось,  ворованные,  по такой цене-то,  но тут один взял,  другой,  бабка какая-то ещё пару кило...  А в конце прохода уж в белом фартуке контролёр маячит,  ей местные что-то шепчут да в нас пальцем тычут - цену-то мы явно сбиваем,  да и место не оплачено... Короче,  рванули мы оттуда без штрафных санкций,  вовремя - и сразу к лотку с мороженным: нам бы крем-брюле по 15 копеек парочку да пачку пломбира за 48 копеек,  пожалуйста! О,  Этот брикет пломбира  в четверть кило - о нём,  его вкусе,  можно поэму писать...  Какой это был кайф! Потом добавили еще по стаканчику черносмородинного с эскимо - и на Красную площадь - Ленина в мавзолее смотреть.
    А уже и припекает,  оцепление,  какой там Ленин - не подпускают к очереди менты эдакие,  сердитые - раньше,  говорят,  гражданочка,  вставать надобно,  для такой цели благородной.
- Да мы издалека,  из Астрахани,  одним бы глазком,  хотя бы мальчик пусть на вождя глянет. .
- Ба! Да вы что? И как там у нас-то?. .  - один брови вскинул,  земляком оказался.
И пока мать там с ним лясы точила,  меня потихоньку через  оцепление - в очередь и притёр.  Захожу,  сердечко замирает,  запах тяжёлый,  ступеньки... А вот и кто-то на двуспальном ложе,  с рыженькой бородкой... Да это же он и есть! Сталина,  что рядом отдыхал,  пару лет как вынесли оттуда за "культ личности",  так оставшемуся вождю,  этому,  посвободнее стало,  развалился посерёдке-то...
Вышел оттуда,  сразу песенка закрутилась - мы её учили тоже совсем недавно,  нас в пионеры принимали:
           "Ленин всегда живой,  Ленин всегда со мной - в горе,  надежде и радости,
           Ленин в моей весне,  в каждом счастливом дне - Ленин в тебе и во мне... "
   Всё это без критики принималось,  попробуй улыбнись - родителей загребут. Главное - УВИДЕЛ!. . Теперь бы детишки обсудили этого гиперсексуального педераста по заслугам - "и в тебе,  и во мне".  Ну-ну!
   А теперь - на индийскую выставку: плакат увидели - да и пошли,  по дороге ещё разок по мороженному ударили.  Что уж там было,  в этих пустых ,  скучных залах со стендами,  не помню.  Зато тётка с красной точкой на лбу в одном из них приложила пузырёк с сандалом к моей футболке - такой благородный,  сильный запах.  А до чего устойчивый! Мать,  помнится,  попросила сувенирчик,  на память - себе,  пузырёк-то.  А Индийка,  видать,  не дура: много тут вас шляется,  на всех дефицита не наберёшься!. .  После двух месяцев и всех стирок мой нос всё ещё ощущал этот запах на рукаве.  А мороженного в тот день мы наели на 5 рублей!
   К родственникам попали уже после обеда,  яблоки оставшиеся с икрой - на стол,  улыбки,  разговоры всякие.  Они как раз из какого-то монастыря,  кажется,  Новодевичьего,  в келье которого раньше впятером кучковались,  на Ленинский проспект переехали - целых три комнаты! А в той,  монастырской келье,  было два этажа - просто комната была высокая,  так сделали скрипучую лестницу,  справа от входа,  а ещё помнится длиннющий коридор - значит,  десятки семей там умещались,  в каждой комнате - ячейка общества...  Ну и что такого,  что дядька - профессор в экономическом ВУЗе? Видимо,  это сыграло роль для расширения жилплощади его семьи - как не крути - пятеро набегало: он с женой и дочкой Галкой,  чуть старше меня,  да родители его...  У меня тот,  солнечный 1963 год,  прошёл под знаком сандала,  Ленина и пломбира.
21. 3. 2012