Татьяна Друбич: На двух стульях сидеть тяжело, но только тогда жизнь становится пол...

Актриса Татьяна Друбич почти не дает интервью. Она вообще человек не публичный: в телешоу не участвует, в кино снимается нечасто, в светской хронике не светится. Известность пришла к ней в конце 80-х, после выхода на экраны фильмов «Асса» Сергея Соловьева и «Десять негритят» Станислава Говорухина. Тогда мало кто знал, что карьеру актрисы Друбич успешно сочетает с профессией врача. Ведь после школы она отказалась поступать во ВГИК и пошла учиться в медицинский. А в начале 90-х и вовсе занялась собственным бизнесом…

                    Мне не понравилось видеть себя на экране

Я никогда не хотела быть актрисой. То, что я ею стала - стечение жизненных обстоятельств. Я знаю, есть счастливые люди, которые рано понимают, чего они хотят. Вот, например, Соловьев: он в шестнадцать лет знал, что хочет быть кинорежиссёром и заниматься только кино. А другие люди и к сорока не знают, чего хотят. Выбор профессии зависит от времени, от эпохи, от моды, от семьи.

Я начала сниматься в двенадцать лет. Это произошло до выбора профессии. В какой-то момент увидеть себя на экране, а потом испытать настоящую славу – тяжело даже для взрослого. Чего уж говорить о неподготовленной детской душе? Мне не понравилось видеть себя на экране. Смотришь на себя и думаешь: «Господи Боже мой, какой позор!» Когда переживать этот стыд всякий раз мне надоело, я пошла в медицинский и стала врачом-терапевтом широкого профиля. А потом закончила ординатуру по эндокринологии, гомеопатическую школу и стала врачом-гомеопатом. Вы спросите: тяжело ли мне было сидеть на двух стульях? Быть врачом и актрисой одновременно? Мне часто задают этот вопрос. Я думаю, что это дало абсолютный, полный объём жизни. Иногда я встречаю своих коллег-врачей, и вижу, что в жизни им чего-то не хватает, и они пытаются реализоваться – каждый по-своему. А есть и артисты, которые не реализовались, им уж лучше было бы докторами быть.

И еще: чем раньше человек начинает работать, тем лучше. Что хорошего ходить, как Буратино, который не хотел в школу? Я хотела, чтобы моя дочь в шестнадцать лет пошла работать официанткой. И она работала в «Б1». Только работая, можно узнать про людей и про жизнь.

                     В детстве жила двумя стандартами

В детстве я жила двумя стандартами. Я знала, что дома говорят одно, а в школе надо говорить другое и быть хорошей девочкой. Мне кажется, это интереснее, чем то, что происходит сейчас, потому что противодействие рождает действие. Сейчас и чувство Родины у всех как-то потерялось и запуталось. Помню девяносто первый год. Тогда я три дня стояла в защите Белого дома. Это был стопроцентно патриотичный зов моей совести, осмысленное желание. Когда по толпе пронеслось: «Сейчас будут применять химическое оружие, мочите носовые платки, у кого есть», люди бежали, некоторые девушки, которые стояли рядом со мной, даже описались от испуга. Наверное, это практически тот испуг, который люди испытывали на войне. Почему я осталась? Я действительно тогда считала, что от меня зависит будущее этой страны.

                     Нельзя давать бизнесу управлять собой

Говорят, человек может пройти над пропастью, не глядя вниз. Посмотрит - и всё, дальше идти не может. Вот это про меня. Я много лет занимаюсь бизнесом. Это связано с медициной, с химией, с немецкой химической промышленностью. Но я начинала, не зная, что это бизнес. Я работала в морозовской больнице, участвовала в компании «Дети перестройки». Однажды немецкая компания, которая привезла гуманитарную помощь для детей, больных лейкозом, предложила мне стать их партнёром здесь, в России. Это был декабрь девяносто первого года. С этого все началось. И постепенно, с нуля, создалась компания, которая работает по сей день.

Сейчас существует множество книг по бизнесу, модно говорить, что бизнес – это психология, взаимодействие, мотивация, и все такое прочее. Тогда же ничего этого не было. Я ограничивалась простыми понятиями: сказано – сделано, обещано – выполнено, назначено – приди, обещал – отправь. Конечно, иногда я ошибалась. Основной ошибкой было то, что я не сразу поняла: бизнес – вещь саморазвивающаяся, часто он начинает сам управлять тобой. И вот здесь наступает самое страшное испытание. Потому что только если ты не даёшь бизнесу управлять собой, правильно расставляешь приоритеты и говоришь: «Стоп, да, здесь будет прибыль, но этого делать нельзя», то есть возможность сохранить себя, не сойти с ума и не скурвиться. А уж женщине – подавно.

                      Бывало и безрассудство

Однажды в Германии я полетела на воздушном шаре. Это было очень занятно и весело. Но бред моего безрассудного ума заключался в том, что я взяла туда свою маленькую дочку. Когда мы поднялись наверх, я осознала степень моего тотального идиотизма, и мне стало страшно. Это, пожалуй, был самый безрассудный поступок, который я сделала в жизни. А еще в начале девяностых я открыла первый ночной клуб. В тот момент как раз появились первые кооперативные заведения для всех этих новых богатых людей. И вот, однажды мы сидели с друзьями в Доме кино, и рассуждали: Хорошо бы было бы сделать собственное место. Там будут собираться художники, артисты, и другие творческие люди. Будет здорово!» Потом все разошлись, а я одна пошла воплощать идею. Я сама нашла помещение на Садовом кольце. Мой клуб назывался «Актовый зал». Я тогда получила сразу все: и бандитов, и проблемы с милицией, и проблемы с людьми, которые употребляют наркотики. Это было абсолютное безрассудство, я не понимала, что я делала. В ноябре мы открылись, а в декабре благополучно закрылись, потеряв все деньги. Потому что я взялась за голову, и сказала: «Хватит». Просто чтобы сохранить жизнь. И безумие закончилось.

                     Стараюсь ничего не обещать

Удачно сложившаяся жизнь – это когда тебе не нужно заставлять себя делать то, что тебе противно. Мне, например, пришлось играть в Малом театре и стать театральной актрисой, чего мне совсем не хотелось. Кино – это что? Собралась группа из двадцати-тридцати человек, в которой ты хорошо и комфортно себя чувствуешь, сняли фильм и разбежались. Театр – это совсем другая история. Поэтому, согласившись играть на сцене, я себя практически вывернула наизнанку, сломала себе все суставы, сделала себе лоботомию, чтобы это выдержать. Внутри меня всё вопило и кричало: «Я не могу, я боюсь зала, я боюсь публики!». Я не отношусь к тому типу людей, которые умеют формировать обстоятельства. Я действую по обстоятельствам и основном добиваюсь чего-то в борьбе с самой собой. Я делала много того, за что сейчас стыдно, и чего не хочется вспоминать. Но со временем можно научиться не попадать в такие обстоятельства, где себя нужно ломать. В последнее время мне приходится ломать себя лишь, когда я опрометчиво пообещаю то, чего не надо было бы обещать. И тогда мне приходится это выполнять. Поэтому я стараюсь не обещать. Чтобы не пришлось отвечать за свои слова.

Источник: https://silver-slider.livejournal.com/291728.html