"Земля и воля" - 13

 Падлевский устроил в Петербурге отдел польской революционной организации и убедил стать во главе его Огрызко, а для сношений с "Землей и волей" назначил Владислава Коссовского, артиллерийского офицера, которого впоследствии заменил чиновник министерства государственных имуществ Опоцкий, а последнего д-р Ф. М. Рымович. С нашей стороны сначала посредником был Утин, но скоро он просил меня заступить его, так как сношения с Коссовским могли привлечь на него излишнее внимание. Но у Утина был приятель поляк, бывший студент Подосский. Так как наша типография на Петербургской стороне почему-то одно время без крайнего риска не могла более работать, то при посредстве Подосского она была перенесена в Люцинский уезд, в имение Мариенгауз; но там была скоро открыта, и двое из наших, Степанов (из кружка Судакевича) и бывший офицер Илья Григ. Жуков, поплатились каторгой. Если не ошибаюсь, это были первые жертвы "Земли и воли", понятно, что арест Степанова и Жукова произвел сильное впечатление; особенно мне было больно за Жукова, с которым я находился в близких отношениях и который мною был предложен в товарищи Степанову [Около того же времени, не помню зачем, через мое посредство был командирован в Варшаву отставной офицер Вячеслав Эмерикович Валицкий (потом доктор медицины; еще жив), ему был дан адрес Шварца (Ленуара), одного из самых видных членов партии действия в Варшаве. Одна чистая случайность спасла В. Валицкого; он заявился к Шварцу, когда в его квартире был произведен обыск и сам он только что арестован. Какая-то догадливая женщина предупредила Валицкого, когда тот расспрашивал о квартире Шварца. Многие из русских, сосланных в Сибирь, знали, конечно, Шварца; по общим отзывам -- это была выдающаяся личность, особенно по широте идей. Он умер не особенно давно в Галиции. (Прим. Л. Ф. Пантелеева)].

 Приезд Падлевского весьма приподнял настроение господина с пенсне. В одно из ближайших заседаний комитета он держал такую речь: "Господа, мы слишком заняты текущим, между тем давно пора подумать и о будущем; события идут таким ускоренным шагом, что нам следует заблаговременно наметить членов будущего временного правительства. -- Взрыв хохота был ответом на эти слова, что, однако, нисколько не смутило господина с пенсне, он продолжал: -- По крайней мере, следует подумать, кто бы мог стать военным министром; по-моему, всего лучше подходит Н. Н. Обручев (впоследствии начальник главного штаба; недавно умер)". В виде шутки министерство иностранных дел предложили господину с пенсне, Утин согласился быть министром внутренних дел, Гулевич взял на себя печать, а я финансы. Однако господин с пенсне, пожалуй, всерьез принял титул министра иностранных дел, так как вскоре заявил, что находит нужным поехать за границу, дабы установить более деятельные связи с Герценом и другими эмигрантами (которых, к слову сказать, тогда не набиралось и с десяток), также организовать правильную доставку заграничной русской печати. Хотя настоящая работа, как нам казалось, была в России, однако мы не удерживали господина с пенсне: он далеко не оправдал наших ожиданий... Из всех своих связей, о которых так много и часто говорил, он указал на А. Д. Путяту, преподавателя в одном из корпусов, да на Ю. Мосолова, молодого человека в Москве, около которого сгруппировался небольшой кружок [С А. А. Слепцовым был в близких отношениях П. А. Ровинский, и он-то всего более, зная провинциальные кружки, способствовал разоблачению фантазий А. А. Слепцова. (Прим. Л. Ф. Пантелеева)]. С Путятой мне пришлось иметь дело и вскоре оборвать с ним всякие отношения; он сам признавал, что у него на руках было около двухсот рублей, кем-то переданных для "Земли и воли"; однако этих денег мы никогда не могли получить. По-видимому, никого около него не группировалось.

 С отъездом за границу господина с пенсне о нем пропал всякий слух, и что он там делал, не имею ни малейшего понятия. Кажется, на него есть намек у Герцена, где он говорит, что некоторые лица, явившиеся из России, от имени "Земли и воли", требовали от него полного подчинения. Это весьма похоже на господина с пенсне. Сам же он объясняет людям, недостаточно осведомленным, что поездка его за границу имела целью устранить последствия рокового недоразумения -- нападения поляков ночью на некоторые части войск, офицеры которых якобы готовы были примкнуть к восстанию. Но дело в том, что господин с пенсне выехал из Петербурга еще до начала восстания (это я отчетливо помню); оно застало его в переезде через Польшу.