Павловское время - 19

Несколько дней после петергофского праздника император отправился морем в Ревель. Императрица, несмотря на то, что была в тягости уже три месяца, пожелала непременно участвовать в путешествии. Г-жи Нелидова и Протасова сопровождали государыню. Великие князья и довольно многолюдная свита следовали за их величествами. Император и приближенные его отплыли на фрегате «Эммануил», приспособленном для значительного количества пассажиров и отделанном с таким изяществом, какого трудно было ожидать на корабле. Этот фрегат входил в состав эскадры, на судах которой расположилась свита. Штиль задержал императора на рейде в продолжение четырех или пяти дней против Ораниенбаума[1], где великие княгини Елисавета и Анна должны были оставаться во время отсутствия их величеств. Все эти дни великие княгини обедали на фрегате и возвращались оттуда только вечером. Они приезжали из Ораниенбаума, а остальная часть двора получила предписание ожидать возвращения императора в Петергофе. Государь принимал в бытность свою на рейде многих, в том числе г. Пюклера, виртембергского посланника, который очень смешил всех своим ломанным французским языком. Как-то раз после обеда m-lle Ренне, фрейлина великой княгини Анны[2],  прилегла на диванчике, в палатке на рубке, в ожидании отъезда великих княгинь. Входит г. Пюклер. M-lle де-Ренне тотчас привстала, но г. Пюклер, заметив это, сказал: «О, очень жаль: поза была такая прелестная!»

Наконец, снялись с якоря, но со следующего же дня и до выхода из залива разразилась такая сильная буря, что многие из судов эскадры оказались без мачт, и пришлось опять бросить якорь. Испытав качку в течение суток, их величества почувствовали нерасположение к морской прогулке и поспешили, как можно скорее, возвратиться в Петергоф, где весь двор остался еще с неделю.

В подтверждение оригинальности императора приведу здесь анекдот того времени. Княжна Шаховская, впоследствии княгиня Голицына, фрейлина великой княгини Елисаветы, была дежурною в продолжение всего сезона и сопровождала двор во всех его путешествиях. Она была красива. Император заметил это. На одном из петергофских парадов его величество велел внести в приказ благодарность великому князю Александру за то, что у него такая хорошенькая фрейлина при дворе. Полагают, что эта шутка очень раздосадовала г-жу Нелидову, и что с того времени она возненавидела княжну Шаховскую[3].