Иришечка - 14

Другой заветной роли Меркурьева повезло больше, чем Отелло. Силу Ерофеича Грознова из комедии Островского "Правда - хорошо, а счастье лучше" он исполнял на протяжении всей своей жизни. В спектакле по этой пьесе особенно ощущалось, что рядом с Меркурьевым "играть" невозможно - надо жить на сцене. Он часто ездил по другим городам страны и играл эту роль с коллективами Смоленского, Владимирского, Комсомольского-на-Амуре и других театров. (Вообще он охотно ездил по Союзу, играл в спектаклях "Тяжкое обвинение", "Чти отца своего" на сценах многих театров. За это называли его "артист-передвижник".)

Однажды Меркурьеву потребовалось в институте представить "научную работу" (было такое правило, при котором каждый педагог, помимо своей практической педагогической работы, должен был "подтверждать" свою "вторую половину нагрузки". Все писали рефераты. Василий Васильевич говорил: "Я не ученый, я практик". И тогда Меркурьев предложил сыграть в учебном спектакле курса Т. Г. Сойниковой "Правда - хорошо, а счастье лучше". Татьяна Григорьевна с радостью откликнулась на предложение Василия Васильевича. Во время репетиций Василий Васильевич занимался со студентами невероятно тщательно! Он стремился максимально подтянуть ребят до уровня своего мастерства. На спектакле получилось так, что он никого не "забил", никого не "переиграл", а сумел создать настоящий ансамбль. Как говорила потом Татьяна Григорьевна, этот спектакль для студентов был равен году учебы в институте.

В течение своей жизни Меркурьев много гастролировал. Ездили мы и вместе, но если он уезжал один, то исправно писал письма. Приведу одно из них - оно ведь тоже кусочек его жизни.

"Дорогая Иришенька!

Получил твое письмо. Очень хочется сесть на лодочку и несколько дней кочевать по нашему озеру. Устал я здесь. За это время мы объездили города: Днепропетровск, Кривой Рог, Дебальцево, Новую и Старую Горловки, Константиновск, Дзержинск, Дружинновку, Славянск - город и курорт, Сталино, Рудниновку, Ворошиловград, Прянку, Краснодон, Ворошиловск и др. Каждый день переезды - поезда, машины, автобусы, самолет. Это все угольные и металлургические районы. Воздух - сама понимаешь... Реки далеко. Пыль. Дороги только что делаются. Все строится, растет не по дням, а по часам.

Проходим мы очень хорошо. Сегодня едем в Кадиевку, оттуда ночью опять в Сталино и 1-го в ночь - в Запорожье - там в 3-х районах до 5-го. 5-го должны быть в Севастополе и с 7-го - 10-е Ялта. Если мне удастся продлить Ялту, то хотел бы, чтоб ты приехала ко мне. Об этом сообщу через 3-4 дня. Мечтаем добраться до моря - как следует помыться и подышать чистым воздухом. Поездка хорошо организована. Живем дружно. Все тебе шлют привет. В Москве был в больнице у Лукова. Встретили меня на машине и целый день возили, куда мне было надобно. Луков хочет, чтобы я играл Тихомирова учителя героя. Он так увлеченно рассказывал мне об этом образе, что я, загоревшись, внес много предложений, в том числе, что он должен быть моего возраста и без наклеек - Луков на все идет. Но в пути я несколько раз прочел сценарий и написал ему письмо, что я "заболел Шведовым" (герой), оговорив, если это его не устраивает, то буду играть все, что нужно. По возвращении в Ленинград заеду к нему на пробу... (Речь идет о неосуществленном замысле режиссера Л. Д. Лукова.- Ред.). Здесь везде нынче хороший урожай. Широка страна моя родная, не объехать мне ее во всю жизнь. Целую вас всех крепко".

Его письма полны забот о семье, о детях, о моих делах.

"Дорогая, любимая Иришенька!

Получил твое "отчетное" письмо. Приходится огорчаться, что у тебя плохое настроение и что оно больше всего зависит от расходов, требуемых для выздоровления наших отпрысков. Все, что ты делаешь для ребят, все это крайне необходимо и это не должно тебя расстраивать. <...> Концерты проходят академически. Площадки ответственные. Вчера был в Театре Леси Украинки. Смотрела труппа. Заходил Юра Лавров. Пригласил на воскресенье обедать. Было много друзей. Много прекрасных слов на вечере наговорили. Один даже сравнил с Шаляпиным, сказал, что подобную радость он ощутил впервые после него от меня. Мне это радостно, но ты знаешь, меня это не испортит".

"Иришенька!

Ты мне назначила звонить в 12 ч. дня 6-го. Вот я сижу на переговорной, а Ялта отвечает, что вас никого нет. Буду ждать. М. б., ты с Петей где-нибудь задержалась. Я сегодня ночью приехал из Житомира в Киев. Между Киевом и Житомиром в 12.00 машины остановились, и шоферы попросили всех выйти, дескать "спустила камера". Я, ничего не подозревая, тоже вышел, страшный ветер, холодный. Группа подозвала меня к фарам, прочли в стихах поздравление, выстрелили шампанским и все подняли тост за здоровье "новорожденного", вручили бумажник, футляр для очков и ручку, которую я сегодня на этом письме обновляю. Очень трогательно, даже шоферы участвовали в этой инсценировке и так искусно сыграли - поразительно".