Autoren

1427
 

Aufzeichnungen

194041
Registrierung Passwort vergessen?
Memuarist » Members » PMercuryev » Иришечка - 4

Иришечка - 4

15.07.1943
Колпашево, Томская, Россия

Вас Васич поехал в Казахстан, в Чимкент, для уточнения финансового и территориального статуса будущего казахского театра - дело приближалось к выпуску студии. Путь лежал через Москву. Я попросила его позвонить и заехать к отцу - представиться ему и Зинаиде Николаевне Райх. Он хотел отделаться телефонным звонком, но Райх пригласила его к себе. Мы с ней дружили, когда учились в ГВЫРМе, и ей хотелось посмотреть на "мужа Ирины". Меркурьев попал к концу обеда. Познакомившись с ним, Всеволод Эмильевич встал, придвинул стул к столу и сказал:

- Зиночка, покорми Василия Васильевича, пожалуйста. Простите, я пошел.- И ушел в кабинет.

Зиночка расспрашивала Василия Васильевича о нашей жизни. Он рассказал, что у нас есть дочка Анна, что, когда он закончит в Чимкенте дела, туда поеду я с дочкой и няней и завершу там организацию театра. Васич ждал Мейерхольда, но тот вышел только проститься. Меркурьев был огорчен. Он привык к ласке и любви. Его любили все: зрители, друзья, администраторы. И вдруг Мейерхольд им не заинтересовался. Ни как актером, ни как зятем.

Дело было просто в том, что Мейерхольд ужасно боялся старости и всегда твердил: "Дочери мои стараются скорее превратить меня в деда". А Меркурьев решил, что не понравился Мейерхольду. Обиженный, он позвонил мне и сказал, что больше к тестю не пойдет.

Перед отъездом из Чимкента он снова связался со мной, сказал, что дела кончил и выезжает домой в Ленинград. Я умоляла его, чтобы он на обратном пути позвонил Мейерхольду, хотя бы только для того, чтобы справиться о здоровье. Вася выполнил мой наказ. Каково же было его удивление, когда в телефоне радостный голос закричал:

- Вася, это ты? Откуда? С вокзала? Ты подожди меня, я приеду за тобой на машине!

Василий Васильевич пробовал возразить, что не стоит беспокоиться, что он сам доберется.

- Зачем? - не унимался Мейерхольд.- Приедем к нам, отдохнешь перед поездом в Ленинград! Выпей на вокзале кофейку, но не наедайся. Я тебя покормлю!

Ошеломленный Васич долго стоял у автомата и раздумывал, почему такая перемена в отношении.

Подъехал Мейерхольд и, абсолютно уверенный в том, что ему покажут, где Меркурьев, спросил об этом у служащих вокзала. И действительно, к Меркурьеву он подошел в сопровождении проводницы. Обнял, поцеловал.

Они проезжали мимо огромного плаката с рекламой выходящей тогда на широкий экран картины "Профессор Мамлок", в которой Меркурьев сыграл фашиста Краузе.

- Смотри! Это ты! Я видел картину! Ты здорово там жрешь бутерброды!

Все стало ясно. Мейерхольд признал Меркурьева как актера. Теперь он стал Мейерхольду интересен:

- Каюсь, артист Меркурьев, кажется, действительно существует, говорил он.

Вася поведал Мейерхольду, как трудно "жрать" бутерброды с колбасой, особенно если снимается много дублей.

По дороге заехали в гастроном. Подведя Меркурьева к прилавку, Мейерхольд покупал все, на что только посмотрит Вася. Общаясь с девушками-продавщицами, подталкивал Меркурьева, шепча ему на ухо:

- Смотри, смотри! Это они на тебя смотрят, они тебя узнали!

Мейерхольд предложил Васе вареную колбасу.

- Только не ее! - запротестовал Васич. Тут же, у прилавка, он снова вспомнил, сколько этих громадных бутербродов ему пришлось съесть: его Краузе ко всему был еще и обжора! - И видеть не могу этой колбасы!

Вокруг собралось немало слушателей, начались расспросы. Словом, творческий вечер в гастрономе! "Зрители" просили Васю что-нибудь прочесть. Ну, это было уж слишком! Меркурьеву было неудобно перед Мейерхольдом, но тот скомандовал:

- Прочти! Прочти!

Васич прочел басню Крылова "Парнас". Смеху было много, даже аплодировали. Басни он действительно читал великолепно! Мейерхольду понравилась манера чтения басни, какую всегда отстаивал Василий Васильевич.

- Я яростный противник изображения басенных образов,- любил он говорить.- Передразнивание от лица автора - да, но ни в коем случае не полное перевоплощение, не сопереживание. Я убежден, что это противоречит самому жанру басни - небольшого юмористического рассказа в стихах с непременным авторским нравоучением в конце. Особенно нелепо и даже порой неприятно видеть подростка, пытающегося изо всех сил изобразить, скажем, пьяного зайца. Басни изучаются в школе, и зачастую именно там будущим абитуриентам прививаются эти тривиальные и пошловатые навыки.

На экзаменах большинство абитуриентов так и читают. И Меркурьев обычно спрашивал:

- А где у вас автор? На сцене я вижу только действующих лиц! А автор под столом? - И заглядывал под стол.

Но вернемся к московской встрече Меркурьева с Мейерхольдом.

Приехали домой с покупками, Мейерхольд распорядился:

- Раздевайся, иди под душ! Зиночки нет, она на даче, но ты не беспокойся, я быстро все приготовлю. Я готовлю вкусно.

Мейерхольд накрывал на стол, делая это с большим умением, радостью и эстетизмом. Скоро все было готово. За завтраком шутили, разговаривали, произошло окончательное признание Мастером Меркурьева. Мейерхольд просил, чтобы Васич рассказал ему о себе. Вообще не очень словоохотливый, Меркурьев в таких случаях очень стеснялся. Он лишь кратко сказал:

- Я не сразу стал артистом. Я начинал гробовщиком, да, я гробовщик.И добавил по-псковски: - Мы делали за день заготовки для двух домовин.

Мейерхольд тут же мрачно пошутил:

- Значит, я буду обеспечен гробом.

После завтрака Мейерхольд сказал:

- Ты устал с дороги! Ложись отдыхай.- Он начал искать простыню, приговаривая: - Когда Зиночка уезжает, ничего не найдешь. Куда она прячет белье? Но ты ложись, я тебя газетами закрою.

Заколов газеты спичками, он создал нечто вроде одеяла и, пожелав счастливого сна, на цыпочках ушел к себе в кабинет.

Приехав в Ленинград, Васич только и рассказывал о том, как подружился с тестем.

В 1937 году Меркурьев стал актером Ленинградского академического театра драмы имени А. С. Пушкина, куда перешел вместе со своим учителем Леонидом Сергеевичем Вивьеном. В театре сразу начал репетировать Меньшикова в "Петре Первом" (новой редакции пьесы А. Н. Толстого) в постановке Б. М. Сушкевича.

Помню забавный случай на репетиции. По распоряжению Сушкевича зеркало было повешено как раз напротив зрителя, и Василий Васильевич, одеваясь, любуясь собой, вертелся перед этим зеркалом и через плечо бросал реплики Екатерине, которую играла Н. Н. Бромлей. Это было трудно, и Меркурьев взмолился, сказав, что ему очень неудобно говорить спиной к зрителю. На что Борис Михайлович отвечал:

- Чем неудобнее артисту, тем интереснее зрителю.

В эти годы Меркурьев был очень занят. Он играл в театре, снимался в картине "Выборгская сторона", в институте завершалась работа двух выпускных курсов - русского и казахского. Одновременно готовилась к выпуску мастерская Л. С. Вивьена и Б. М. Дмоховского, где Василий Васильевич являлся преподавателем. Меркурьев репетировал там сцены из "Испанского священника" Флетчера.

Однажды мы вошли в аудиторию и увидели необычайное: Вас Васич и его студентка Татьяна Шикина бросали вверх предметы, главным образом стулья, крича текст:

К чему весь этот блеск богатств,

И все блага земные,

Когда венца всех наших вожделений,

Ребенка, чтобы все ему отдать,

Мы лишены!..

Все прижались к стенкам. Когда закончилось действие, Меркурьев сказал:

- Вот так должна идти эта сцена! Попробуйте без стульев!

И действительно, в актрисе что-то зажглось.

08.04.2020 в 17:41


Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Rechtliche Information
Bedingungen für die Verbreitung von Reklame