Юность, студенчество, практика - 1

На фото: Мой двоюродный брат Юра на практике.

Глава 7. Юность, студенчество, практика.

   В десятом классе у меня серьезных увлечений не было. Помню я влюбилась в восьмиклассника, брата нашей учительницы по литературе, Сашу Надворного. Это был очень артистичный мальчик. Мы с ним как то раз даже погуляли после вечера . Шел снег крупными хлопьями, мы о чем-то разговаривали, в голове звучала  модная тогда "Восточная песня" Ободзинского. Но он был увлечен девочкой из своего класса. А мне нравился польский актер Даниэль Ольбрыхский , этот мальчик внешне был на него похож кудрявой головой и близко поставленными глазами. А летом в Луге еще один молодой человек напоминал мне этого же актера. Леонид пришел из армии и встречался с девушкой, на которой позднее женился. А мы с подружкой преследовали его на велосипедах. И я даже решилась один раз на танцах его пригласить. но он отнесся к этому несерьезно, спросил,

-  Сколько тебе лет , девочка?

Я сказала, - восемнадцать.

Но он не поверил. Я была тогда влюблена не в конкретного человека, а в образ , и искала похожего.

  Мы готовились к выпускному в школе . Мама мне сшила платье из парчи салатного цвета. Тогда в моде были короткие платья. Утром мы заняли очередь в парикмахерскую и мне и подружкам сделали модные взрослые прически с начесом. Лена потом свою прическу расчесала, а я только немного пригладила. Нам вручили торжественно удостоверения об окончании школы, родители присутствовали, потом концерт, угощение. танцы, все как у всех . А потом мы пошли гулять, Саша Василькин вызвался меня проводить , мы шли пешком к моему дому, ночи в это время в Мурманске нет, светло, посидели у Семеновского озера. Когда я дома посмотрела из окна, Саша еще стоял там на пригорке и смотрел на мое окно. Через день мы уезжали в Ленинград с Леной. Я решила поступать в Ленинградский институт Водного транспорта ( ЛИВТ) на экономический факультет, а она в Медицинский институт . Саша пришел нас проводить, когда поезд уже отправлялся , он стоял на перроне за окном вагона, Лена сказала мне :

-  Ну теперь можно тебе сказать, Наташка, ты ему нравишься.

 Тогда я ответила :

- Ну, поезд уже ушел, - и помахала ему из окна рукой. Не знала я тогда, что через несколько лет буду провожать его на этом же вокзале в Москву ( откуда они улетали в рейс в Африку), и горько плакать.

 В эти же годы мою судьбу пересекла еще одна влюбленность. Юра , мой двоюродный брат , как то приехал в Лугу на зимние каникулы к бабушке. Он учился тогда в девятом классе. У  бабушки на каникулах были Володя , сын тети Али, тоже мой двоюродный брат , Петя и я. Юра тогда очень оригинальничал . Он играл несколько аккордов на гитаре, рассказывал, что собирается поступать в семинарию на священника. Вечерами мы подолгу беседовали в комнате, где мальчики спали, потом я уходила. Мне нравился мой старший брат, а он относился к нам снисходительно, как к малолетним , хотя старше был Володю на год, а меня на два года. Потом Юра приехал в Лугу летом, когда поступил в военное  мореходное училище, приехал в форме . Но весь отпуск провел больше с Петей, чем со мной. Я тогда на велосипеде целыми днями проводила со своими подругами и младшими мальчишками Сашей Волоковых и Лешей Шмелевым. Мы ездили купаться, в лес, вечерами смотрели через забор на танцы, которые были в Луге во дворе католического собора  ( тогда не действующего). Юра с Петей поселились в комнате на чердаке, и проводили время в беседах. Помню только , что бабушка сварила пиво, очень вкусное, и перед обедом нас угостила. Мне от него стало так смешно, что я хохотала и не могла успокоиться, Юра улыбался. А потом, когда мы его провожали на вокзале, я его поцеловала в щечку.  И вот , вдруг , когда я еще училась в десятом классе , мне пришло от него письмо с объяснением в любви и чуть ли не с предложением руки и сердца. Я прочитала это письмо маме.

- Как же так , он ведь мой брат?

- Не отвечай ему ничего, это у него пройдет, - сказала мама.

   Но прошло не сразу. Я уже училась в институте, а мне иногда приходили загадочные письма, в которых Юра писал, что спасти его может только моя любовь. Я не помню, отвечала ли ему на эти письма. Это была его романтическая и платоническая любовь ко мне. После, моя двоюродная сестра рассказывала, что когда они как-то в Ленинграде с ним встретились и беседовали, он ей рассказал о своем чувстве ко мне , и сам удивлялся , что это было.