|
|
О взаимоотношениях гиляков между собой я кое-что писал уже в дневнике. Когда гиляку нужен какой-нибудь предмет, он просит у другого, и тот отдает ему свою вещь безвозмездно. Если у одного из гиляков появляются деньги, он собирает знакомых, все вместе отправляются в лавку, находящуюся в ближайшем от стойбища селе, и все покупают то, что им нужно, платит же за всех один. Зато, когда у него появляется в чем-нибудь нужда, соседи дают ему все нужное немедленно. Сегодня мой сторож Офть принес из своего амбара кусок материи. Я спросил его: — Что, Офть, собираешься сшить себе что-нибудь? — Нет, — ответил он. — Один гиляк просил дать; ему на рубашку нужно, так надо дать ему. — А ты сам почему не пошьешь для себя рубаху? — вновь спросил я. — Нельзя. Раз просил, значит, надо отдать. — Он тебе за материю деньги дает? — Зачем деньги? — удивился Офть. — Когда мне что нужно будет, я у него попрошу. Он мне тоже даст. И на ряду с этими замечательными взаимоотношениями, так напоминающими первобытный коммунизм, у гиляков, оказывается, существует родовая месть. На-днях зашла ко мне в гости гилячка с двумя дочерьми. Она сносно говорила по-русски, и в разговоре с нею выяснилось, что муж ее был убит в силу так называемой родовой мести. Она, не волнуясь, не переживая, словно речь шла о постороннем предмете, сказала мне: — Мой музик (мужик) убил один гиляк. Брат этого гиляка убил мой музик, а брат мой музик долзен убить тот гиляк который убил мой музик... Я расспрашивал своих учеников, и они подтвердили, что родовая месть и впрямь существует, но потому, что советские законы строго преследуют ее, случаи убийства становятся все реже; если же и бывают они, то все проделывается очень осторожно, так, чтобы не могли обнаружить следов убийцы. |