Двадцать стармехов за одним столом. Часть первая
Я вспоминаю старших механиков, под чьим руководством работал: в Черноморском пароходстве это были: Леонтьев, Грядунов, Медведенко, Станишевский, Зернов, Маляр,Викулин, Белан, Косый, Кострюков. В "Антарктике": Чариков, Шишкин, Форсюк, Христофоров, Куницын, Гринько, Дробилко, Баранов, Варапутов. Нет среди них ни одного, кого бы я не уважал. Все они были профессионалами. О всех написать не смогу, материала не хватит. Поэтому я нескромно решил объединить их в одном сборном повествовании, как если бы я их всех пригласил в гости на мой грядущий юбилей.
И за столом не они будут провозглашать тосты за юбиляра, а я скажу пару слов про каждого, так , как я их запомнил, по возможности весело и забавно.
Станислав Францевич Леонтьев 1968 Солнечногорск.
Празднование какого-то революционного праздника. Я, моторист с уже инженерным образованием, за столом рядом с Дедом. Чокаюсь за лучшую вахту Черноморского пароходства. Пол второго ночи. Проспал вахту. Просыпаюсь сам, бегу в машину. На другой день собрание. Ругают не вставших на рабочий день ветеранов, и меня, опоздавшего на вахту.
– А что я! Дедушка мне сам наливал! И проснулся я сам! А то, что разбудить не смогли, так сами виноваты, я и вообще крепко сплю, а тут дедушка налил… - Нахал я был!
Иван Павлович Грядунов 1968 -1969 Солнечногорск.
Классный механик, неутомимый рационализатор, он обладал неразборчивой речью. Когда он волновался, его плохая дикция не позволяла принять его распоряжения. Все подчиненные разбегались в разные стороны, не понимая своего маршрута.
Медведенко 1969 Краснодар.
Всегда зазывал к себе в каюту вернувшихся из увольнения моряков. Тогда в Ливии все покупали золотые кулоны с Нефертити. Дед был главный оценщик покупок.
Еще: Из сальника брашпиля постоянно капало масло. Что делать я не знал. Однажды я увидел на баке целую комиссию во главе с капитаном. С ужасом ждал разноса. И он пришел. Не выговор, а Дед: - Позоришь нас! Баночку не можешь подставить? Ну, в самом деле? Пароходу было 44 года. Там что, сальники менять?
Станишевский 1970 Ромэн Роллан.
Звонит в 8 утра третий помощник в машину: - Держать 100 оборотов!
- Есть, говорю. Убавляю один.
- Через минуту опять звонок: - Я кому сказал держать 100 оборотов?
- Ты лучше посмотри на переборку, там у тебя вывешен двухчасовый график вывода главного двигателя из режима, - А сам уже стармеху звоню жаловаться на штурмана. В каюте его нет.
А помощник не унимается, прямо из формы выпрыгивает! – Да ты кто такой мне перечить! Ишь, четвертый механик! Да я приказываю!
Я, конечно, убавляю помалу, чуть быстрее, чем положено, а Деда продолжаю искать. Нахожу в кают-компании.
Стармех: - Какие еще 100 оборотов? Ничего не знаю! Вот и капитан рядом в полном неведении!
Через пять минут катится наш кругленький начальник вниз по трапу. Смеется: - Вводи в режим до 115.
Да что случилось-то?
Штурман курс с оборотами перепутал. Курс ему старпом сказал держать 100!
Зернов Салават 1970.
Он был первый, кто догадался о моем жизненном предназначении. Вручил мне стопку бумаги, печатную машинку и длиннейший документ по борьбе за живучесть. Велел напечатать без единой помарки и вывесить в коридоре. Машинка осталась у меня в каюте навсегда. Все друзья по вечерам собирались пить кофе и били по клавишам.
Василий Иванович Маляр Салават 1970.
Самый молодой, прогрессивный, доверял нам безмерно. Я брал у него техническую литературу, через пару дней менял книги на другие. Так я стал третьим механиком.
Помню еще, как он вызвал нас к себе: третьего - Витю Кравчука, меня и ремонтного Толика Аксенова: - Пьянка – дело хорошее и нужное иногда. Но зачем же на гармошке ночью играть!?
Юрий Антонович Викулин Большевик Суханов 1971.
Ночь перед отходом с Бразилии на Родину. Обнаружили огромную течь забортной воды в циркуляционное масло. Позвали Владимира Владимировича Кошкуля, второго механика. Быстро отключили дефектный маслоохладитель. Открыли картер. Вместо масло – белая эмульсия. А через полчаса лоцман должен быть на борту. Отход. Второй в ужасе. Дед трубку не берет. Вдруг видим его на трапе. Невозмутимо посмотрел на масло подшипников: - Закрывай картер,- это второму. И мне: звони на мостик, доложи о готовности машины!- Само самообладание! Это я запомнил на всю жизнь и в аварийных ситуациях на своих подчиненных никогда не кричу. Только хуже будет!
Виктор Федорович Белан Большевик Суханов 1972.
Худощавый, какой-то болезненный, вечно в телогрейке, он нам казался стариком. И приходит его день рождения – старику исполнилось 40 лет! Вечером он перепил всех. Второй ушел трезвым, не любил пьянок. А остальные выползали из каюты Дедушки на полусогнутых, Деду же – хоть бы хны!
Любил рассказывать, как был в командировке в Занзибаре, а на обратном пути застрял в Париже из-за забастовки летчиков: - Лучшее время в моей жизни!
Виктор Федорович погиб во время столкновения "Адмирала Нахимова" с "Васевым".
Косый Солнечногорск 1972.
Пенсионер, добродушнейший человек. Вырвало пробку из маслопровода дизель-генератора. Я, как третий, оказался крайний, хотя действовала моя вахта правильно. На ковре у капитана он приказал мне молчать и не спорить с начальством. Этим он меня спас, хоть и оттоптал мне ступню чуть ли не до крови.
Владимир Васильевич Кострюков Белгород – Днестровский 1973.
Замечательный был человек. Хотя все они были по своему замечательными людьми, классными специалистами. Васильевич запомнился мне двумя неудачными бункеровками, но это слишком длинный рассказ.
А я на этом хочу закончить первую часть моего повествования - о старших механиках Черноморского морского пароходства.
Свободное копирование
