18
Однако, все эти встречи и увлечения не мешали моему хорошему отношению к Оле. Мы продолжали переписку, и как-то само собой подразумевалось, что мы - жених и невеста. В конце зимы я ездил в Витебск, на обратном пути остановился в Орше, и мы встретились и провели несколько хороших часов уже не помню, не то в ее комнате, не то в номере гостиницы.
Во время весенних каникул на праздник Пасхи Оля приехала ко мне из Орши в Могилев. Я был рад ее приезду; но, принимая во внимание мое отношение к Тане и всю эту сложную обстановку моей жизни, я не нашел в себе мужества признаться, что это моя невеста, и выдал ее за свою сестру. Не знаю, все ли этому поверили, но отнеслись к ней хорошо, девушки приняли ее в свой круг, и она, пожив у меня день или два, уехала обратно.
И вот наступил знаменательный день 4 июня 1928 года, когда Оля приехала ко мне, чтобы навсегда соединить свою судьбу с моей. Накануне я получил от нее телеграмму. Встретил я ее на вокзале, робкую и смущенную, такую хорошую, родную с узлом в руке, где в материнском платке были увязаны все ее вещи.
Первые дни после приезда Оли я чувствовал себя очень неловко, мне было стыдно глядеть в глаза Людковским, Бочаровым и всем моим соседям, которых я обманул, солгав из-за какого-то нелепого стыда. Я не видел возможности продолжать жить в своей уютной комнате, к которой привык и полюбил, и много ходил по улицам и переулкам Могилева в поисках жилья и не находил его. Наконец добрая Анна Михайловна, которой я поведал свое горе, сказала:
- А что вы беспокоитесь? Продолжайте жить здесь, ведь вас же никто не гонит.
И я успокоился, как будто горе свалилось с плеч. Скоро и Оля освоилась и даже подружилась с Таней.
И все же я был порядочной свиньей. Грубо, неосторожно относился я к этой хорошей простой девушке, которую сделал женщиной, не щадил ее девической стыдливости и даже не хотел юридически оформить наш брак, считая это пустой формальностью. Оля несколько раз заговаривала об этом, а я все откладывал.
Наконец 20 июня мы оформили наши отношения в городском Загсе. Свидетелями были: Геннадий Семенович Померанцев и Анна Михайловна Бочарова. Свадьбы никакой не было, только выпили бутылку вина в нашей комнате.
Считается, что медовый месяц - счастливая пора в жизни человека. Я бы так не сказал. Как волны морского прибоя обкатывают и шлифуют прибрежные камни, так и волны житейские постепенно сглаживают и стирают острые углы и шероховатости супружеских отношений. Жизнь полна противоположностей и противоречий, мнительности и ложных представлений; безмятежного, безоблачного счастья не бывает.
Вскоре после приезда Оли у меня на головке полового члена появились какие-то узелки или прыщи, и я вообразил, что заболел сифилисом. "Ну да, конечно", - решил я. Незадолго до приезда Оли я имел сношение с Тонькой, прислугой Лунских, а она путалась с солдатами-кавалеристами. Ну, что ж жизнь кончена. Остается только пустить себе пулю в лоб. Все же я решил сходить в венерологический диспансер. Женщина-врач осмотрела меня и сказала, что это пустяки, простой герпес, пройдет даже без лечения, и снова вернула меня к жизни. Ушли гнетущие мысли, и снова солнце, радость, счастье!
Свободное копирование
