Талашкино -- Москва - 6

   Осенью я перебралась в Москву и написала о том мужу. К моему изумлению, он спокойно принял известие, что Маня в пансионе, и прислал мне вид на жительство. С новыми силами я принялась петь, все еще не теряя надежды использовать, наконец, свое знание. Да и жаль было терять результаты затраченных трудов.

   В моем репертуаре был значительный пробел: не хватало русских опер, а без этого выступать в России невозможно. С этой целью я обратилась к Федору Петровичу Комиссаржевскому, заслуженному певцу и профессору пения московской консерватории, большому знатоку сценического дела. Мы стали изучать с ним русские оперы, и, чтобы я смогла освоиться со сценическими приемами, он проходил со мной целые действия и сцены на малой консерваторской сцене, прелестной, очень уютной, на которой мне было легче начинать как переходной к большой зале. Сцена эта принесена была в дар консерватории одним богатым московским меценатом. Чтобы освоиться с большой залой, мы репетировали и там с аккомпанементом под фортепьяно. Я с восторгом проводила там часы. С Комиссаржевским у нас завязались очень дружественные отношения. Он предсказывал мне очень хорошую карьеру и даже по моей просьбе поехал на следующее лето в Смоленск для участия в любительском спектакле, который предполагали устроить по случаю приезда великого князя Владимира Александровича.

   Смоленское общество было озабочено, какое бы устроить развлечение для высоких гостей. Предводителем дворянства в то время был Николай Алексеевич Хомяков (впоследствии председатель Государственной думы), который много содействовал устройству в Смоленске музыкального общества под руководством Николая Сергеевича Кроткова. Кротков образовал очень недурной любительский оркестр и хор. Откликнулось очень много людей из всех слоев общества, и устраивались раз в месяц очень симпатичные музыкальные вечера, в которых я не раз принимала участие.