Мы – беженцы - 3

   Итак,  прибыли мы  на сборный пункт.  Там собралось штук тридцать повозок и табун лошадей около 800 голов.  Этих лошадей-доноров сразу  раздали и закрепили за  повозками. Всего, с двумя, впряженными  в телегу, за нами было закреплено 10 лошадей. Мы должны были их кормить, поить,  всячески обихаживать и следить за тем, чтобы следующие за повозкой лошади  не сбивались в кучу, не грызлись друг с другом, не удушились верёвками на шее, которыми они были привязаны к подводе (уздечек на всех  не хватало). Остальных лошадей  гнали за подводами табуном.  Эти лошади вели себя беспокойно:   не привыкли быть в табуне, да и «вожака»  себе ещё не  выбрали, на это нужно было время и их «согласие».

  Пастухи тоже опыта не имели.  На первых порах из-за  всего этого часто приходилось останавливаться и гоняться за разбежавшимися лошадьми, сбивая их снова в табун. 
 Наш огромный обоз, похожий на цыганский табор,  назвали эшелоном, имеющим военно-стратегическое значение. Людей, следующих в эшелоне,  предупредили, что о предназначении лошадей и о производственной деятельности института распространяться нельзя. Это - военная тайна. Об этом  предупредил  начальник эшелона, главный ветеринарный врач института им. Мечникова, кажется, Василий Фёдорович (фамилии не помню), высокий, крепко сбитый мужчина. Он ехал в эшелоне тоже в повозке, но в какой! Я её до сих пор помню: светло-салатного цвета, с овально скруглёнными боковыми стенками,  частично закрытая даже спереди, чтобы холод, дождь и ветер меньше попадали во - внутрь повозки, где находилась семья руководителя. А он, наш начальник, восседал спереди, как обычный кучер.  Повозка была широкая, просторная.   А  у  лошадей красивая  сбруя - предмет  моей зависти!
   В нашей будке, пока мы катили по харьковскому асфальту, всё было вроде бы ничего. Но вот началась обычная, классическая, по тем временам, дорога – в лучшем случае, грейдер, то есть,  укатанная  земля. На Украине такая дорога называлась «шлях». На его неровности, уклоны и подъёмы наш «экипаж» стал реагировать: опасно скрипеть и  раскачиваться из стороны в сторону. Но главное, вдобавок к этому скрипу и  опасному, нервирующему всех наших пассажиров раскачиванию,  лошади стали приставать, то есть останавливаться, У них  просто не было сил тащить нашу очень тяжелую повозку. Ведь лошади-то были  не рабочей скотиной, а донорами!  До отправки в этот путь у них периодически брали по 8 литров  крови.  И с виду мощные и  сильные,   фактически  они были бессильны! И прошло немало времени с начала о пути, пока эти лошади восстановились и вошли в нормальную физическую форму. А пока, чтобы дать им отдохнуть,  мы и ещё несколько повозок, подобных нашей, вынуждены были останавливаться.. Вместе с нами  вынужден был останавливаться и весь эшелон. Это здорово нервировало и нас,  и  наших спутников по эвакуации.