Впрочем, выяснилось, что со многими в отдельности французы все-таки успели поговорить. Среди шуток, купания, хождения за вишнями французы успели кое о чем и спросить, кое-что и рассказать.
Симона сказала Кате-маленькой, что у нее вот такая же сестренка, даже еще поменьше ростом, что она никуда не выезжала из Парижа. И ей не поверится, что детям бедняков можно жить вот так привольно. Ведь это роскошь — жизнь на свежем воздухе.
Жак спросил Ваню Шарикова, кто его отец, и похвалил его желание стать инженером-изобретателем.
Прюданс, узнав, что Рая-толстая — дочь адвоката, сказал, что ее решение сдружиться с пролетарскими ребятами прекрасно.
У многих оказались сувениры. Крошечные рубиновые звездочки, малютки блокноты с карандашами, как спички. И больше всего — у Мая Пионерского. Сын отряда так понравился французам, что они его сфотографировали во всех видах, а кто-то из мужчин сделал ему в подарок несколько солдатиков и коня из еловых шишек.
А все-таки неорганизованно провели мы встречу с французскими коммунистами.
Нехорошо. На душе у меня было неспокойно. Хоть я и утешал себя — вот, мол, в следующий раз…
Наутро вдруг явилась Вольнова в сопровождении двух высоких решительных девчонок.
— Говорят, у вас вчера была французская делегация.
Это правда?
— Были какие-то… — пробормотал я, чувствуя недоброе.
— Какие-то? — На щеках Вольновой медленно проступил румянец показатель еле сдерживаемого гнева. — Да это не какие-то, а наши, понимаешь, это запланированные нам французы! Это я заказала заранее. Они шли к нам… а вы их перехватили! Ну уж это не по-товарищески!
— Сами зашли, никто и не думал их перехватывать.
— Нет, ты понимаешь, что вы наделали? Они шли к нам, в настоящий пионерский лагерь, и вместо этого увидели такое дикарство! — Рука ее указала на шалаши.
Обе девчонки повернули свои лица и осмотрели шалаши с презрением.
— Какое же у них будет представление о нашей пионерской организации? Вольнова схватилась за голову.
— Да им очень понравилось! — сказал Костя. — Даже фотографировали…
— Фотографировали? О! — простонала Вольнова. — Да знаете ли вы, что это были руководящие товарищи из ЦК Французской компартии! Из газеты «Юманите»! Вы представляете, что будет, если они напечатают снимки ваших грязных шалашей, вашего ужасного самовара?
Ведь это же невероятная «лярус», экзотическая развесистая клюква?!
«Что же теперь делать? Ехать в Москву? Да, немедленно! Все объяснить. Снова пригласить. Попытаться исправить!» Она рассуждала сама с собой, не обращая на нас внимания.
— А этот Карфаген, — указала она на наш лагерь, — необходимо разрушить! — и удалилась в сопровождении безмолвных девчонок, прошагавших за ней с выражением решимости на лицах.
Вот какая неприятная история произошла у нас из-за французов. И на этом она не кончилась. Несколько позже были и последствия.
Свободное копирование
