Бархатный путь - 20

На курсовые занятия я сходил два или три раза, потом бросил, надоело. Но получилось почему-то так, что после окончания учебного года, в начале лета мне дали справку об окончании курсов и направление на детскую площадку, которая находилась на Шестнадцатой линии. Эта физкультурная эпопея описана у меня в повести «Счастливый неудачник», но там речь идёт не обо мне, а о герое этой повести. Там всё веселее выглядит. А мне было несладко.

Сквозь стыд припоминаю первое занятие. На небольшой площадочке в небольшом садике ребята были уже в сборе. То были ученики-первоклассники; родители по разным причинам не могли их вывезти за город, на дачи, а потому зачислили сюда. Воспитательница, деловая женщина средних лет, представила меня этим ребятам, потом отошла в сторонку, ожидая моих действий.

 — Стройтесь! — повелительно скомандовал я и сразу увидел, что единого строя не получается: площадочка-то была очень невелика, а детей, кажется, больше тридцати. Тогда я распорядился, чтобы строились в две колонны, мальчики отдельно от девочек. И вот возникло два неровных ряда. Я стал размышлять, что же мне дальше с ними делать? Одновременно возникла мысль, что я, кажется, поступаю антипедагогично, разъединяя детей по половому признаку. Я увяз в этих раздумьях, а тем временем в обоих рядах дети загадочно переглядывались, перемигивались, хихикали. В мальчишеском ряду кто-то нахально мяукнул.

 — Раз-два, раз-два, раз-два, — начал командовать я, одновременно делая приседания и плавно разводя руками. Дети повторяли мои телодвижения, дело пошло на лад, — никакого хихиканья и мяуканья. Так продолжалось минут десять, а то и больше, часов ведь у меня не было. Надо было что-то новое предпринять, — и дети, и я уже устали. Но что делать дальше, — этого я не знал.

Выручила воспитательница. Она подошла ко мне и сказала, что теперь я могу вести своих подопечных на прогулку. Я велел им построиться в пары и повёл на Малый проспект, потом по Пятой линии на Средний, потом по Соловьёвскому переулку — на Большой, — и привёл их в Румянцевский сад. Здесь опять возникла роковая проблема: что мне с этими детьми делать? Пришлось опять приступать к приседаниям и рукомаханиям. После этого я повёл их обратно, на Шестнадцатую линию. Гулять с ними по саду я не решился: вдруг они нарушат строй, разбегутся по аллеям кто куда, а как я потом их соберу?! Ведь я и имён их ещё не знаю, и лиц их ещё не запомнил...

В доме возле детской площадки была столовая, две спальни — для девочек и мальчиков — и ещё три комнаты. После обеда воспитательница пригласила меня для беседы в одну из комнат. Там за письменным столом сидела худенькая дама — заведующая. Они стали меня расспрашивать, как мне понравилась прогулка с детьми, хорошо ли вели себя дети. Я отвечал в самом положительном смысле: прогулка прошла отлично, дети хорошие, дисциплинированные, я всем доволен. Но из дальнейших вопросов этих двух женщин я уловил, что мной-то не очень довольны, что кто-то из детей успел нажаловаться им на меня. А в конце этой беседы заведующая ласково спросила меня, не кажется ли мне трудной моя работа. Я бодро соврал, что работа — совсем не трудная, я её уже вполне освоил.