Михаил Михайлович Климов, тоже артист Малого театра, знал такое количество анекдотов, забавнейших историй из жизни русских актеров, что идти с ним гулять было и заманчиво и опасно — о всех лечебных процедурах забудешь. Он был весь пропитан театром, его сценой и кулисами, жизнью актеров столицы и провинции.
Михаил Михайлович рассказывал много об артисте императорского Малого театра Федоре Гореве. Климов всегда умел заметить в артисте среди забавного и подчас скандального и бескорыстно-благородное. Казалось, будут одни анекдоты, а неожиданно возникало доброе, человечное. Так и с Горевым: после ряда трагикомических коллизий по пьянке вдруг ночью в трактире около Страстной площади в Москве за душу берет его музыка юноши-скрипача, черноволосого, невзрачного.
— Иди ко мне, выпьем.
— Не пью.
— А сыграть, что попрошу, можешь?
— С удовольствием. Спасибо вам, а то ведь так обидно; тут никто музыку и не слушает.
Скрипач играет много. Горев и пить перестал и вроде даже протрезвел.
— Скрипач! Есть хочешь?
— Хочу.
— Хорошо, брат, с душой играешь. Зачем в трактире свой талант убиваешь?
— Приехал в Москву. В консерваторию приняли, но... еврей я. Прописаться нельзя. А от консерватории уехать никак не могу. Днем на некоторые предметы допускают, а всю ночь здесь играю. Без жилья живу.
Утром Федор Горев проспался, а скрипача не забыл. Побрился, приоделся и решил поехать к самому градоначальнику просить «не дать погибнуть большому таланту».
Московский градоначальник принял Горева любезно, но в просьбе отказал:
— Еврей. Жить в Москве ему не положено. Горев был уже в дверях, когда градоначальник иронически добавил:
— Если найдется русский, который решит усыновить и крестить этого великовозрастного еврейчика, — тогда только у него могут быть шансы учиться в Московской консерватории. Но... вы сами понимаете, как это было бы смешно.
Когда Михаил Михайлович Климов об этом рассказывал, я ясно видела этого градоначальника, да и всех действующих лиц этой печальной истории.
— Но если в голову Федора Горева крепко заходила какая-нибудь фантазия, остановиться он не мог и не хотел, — продолжал Климов. — Он крестил и усыновил скрипача, которого услышал в трактире, помог ему учиться и закончить консерваторию.
— И тот скрипач стал хорошим музыкантом?
— Ну уж это судите сами, — хохотал Климов, очень довольный наивностью слушателя, — он стал Юрием Федоровичем Файером. Сначала был Горевым, а потом уж его родной отец попросил Юрия в качестве «псевдонима» взять свою настоящую фамилию, а на «Федоровича» навсегда согласился.
Юрий Файер, прославленный дирижер балета Большого театра!..
Свободное копирование
