|
|
27 октября. Вторник Был у Чагина. — Все тут читали. Роман признают оторванным от жизни. — Значит, печатать нельзя? — И в журнале неудобно… — Журналы твои меня мало интересуют. «Новый мир» взялся читать. На глиняном лице Чагина появилось недоумение. Он вызвал главного редактора. […] — Вот он говорит: «Новый мир» печатает. — Значит, есть указание… Вечером я пошел в «Известия» и оттуда по телефону позвонил к Щербакову: — Я прошу вас принять меня. — Хорошо. Приходите завтра в 1.30. 28 октября. Среда Ровно в 1.30 я был у Щербакова. Толстый, в хаки, он встал и сказал спокойно: — Садитесь. Я вас слушаю. Слушал он меня хорошо, но ни с чем не соглашался, так что разговор временами походил на «да и нет». Например, я говорил, что у нас нет литературы о войне… Он говорил: — «Нет» — и показывал мне «Радугу» и «Русские люди». […] С одним только моим утверждением, что газеты не расклеивают на улицах, а значит, они минуют широкие массы, он согласился. […] |