Воспоминания пропащего человека - 6

Со смертью матери наше семейное благосостояние совершенно исчезло. Отец гораздо меньше стал жить дома; почти все время он находился в отъезде и только недели через две, три приезжал домой и, пробыв день или два, опять уезжал. Выпивать он начал уже не временно, как прежде, а почти постоянно. Хозяйкою у нас сделалась старшая моя сестра, которой было еще только четырнадцать лет. Отец, уезжая куда-нибудь на базар или ярмарку, постоянно уверял, что скоро приедет, и потому оставлял на семейные расходы очень мало: нередко случалось, что мы должны были с полтинником, а иногда и с четвертаком, жить по неделе и по две. Хотя сестра моя тоже работала у квартировавшей у нас в доме модистки, но в то время женские работы ценились чересчур дешево; она получала только гривенник в день. Поэтому, как ни дешева тогда была жизнь, но все-таки мы, привыкшие с детства к беленькому кусочку хлеба и к чаю (чай у нас в городе тогда был роскошью[1]: в мещанских семьях его редко пили, да и в иных купеческих семьях пили только по одному разу в день, при том же в то время чай и сахар были гораздо дороже, чем теперь), мы не могли довольствоваться оставляемыми отцом деньгами и сестриным заработком, вследствие чего нередко случалось, что сестра моя, достав из чулана какую-нибудь вещичку, которая совсем в хозяйстве не употреблялась, посылала меня продавать на рынок, а так как ни она, ни я не могли еще знать цены вещам, то я и продавал за то, что дадут.

С переходом во второй уездный класс я стал учиться хуже, во-первых, потому, что за моим ученьем уже некому было следить, во-вторых, потому, что мне уже не покупали нужных в этом классе учебников; по некоторым предметам я мог прочитывать урок только в классе, взяв книгу у кого-нибудь из товарищей.

Так прошло более полутора года: я уже перешел в третий уездный класс и, с горем пополам, доучивался, делая успехи только в арифметике, и смело могу сказать, что самые трудные задачи по этому предмету никто из моих товарищей не мог так скоро и верно решать, как я.

Отец в это время сдал более половины дома внаймы на десять лет одному нашему родственнику, имевшему пряничную и саечную торговлю, за сто шестнадцать рублей. И эта ничтожная сумма частью была засчитана за старый долг отца, частью рассрочена на несколько лет. Эта разорительная сделка, тяготившая нас много лет, была устроена отцом, как он сам выражался, с пьяных глаз и под влиянием неотразимой нужды.

Впрочем, я должен сознаться, что эта сделка мне тогда нравилась, потому что, вследствие переселения новых жильцов, в нижнем этаже нашего дома, состоявшем из двух небольших и низеньких комнат, устроился пряничный и саечный курень; а я, будучи небольшой охотник до детских игр и гулянья, все свободное от ученья время проводил там, пособляя работать пряники, крендели и сайки, где и бывал сыт. Бедность наша в то время так была велика, что сестра иногда потаскивала из куреня муку и потихоньку пекла пресное пекиво.