07.11.1868
Брест, Брестская, Беларусь
7 ноября -- день рождения Марии Федоровны. {<На одном из листков этой записи дневника, вдоль поля, пометка: "4 ноября. Этот дневник я еще не кончил. Пишу пьяный, болит зуб. Ездил в город; выпил 3 кружки пива, дома возился с детьми. Когда проснулся, жене не понравились сапожки. Она воображает, что здесь снег по колено. Приехавши и разбудивши меня, она сказала: "У тебя болят зубы, оттого и пахнет водкой". Ее позвали к бедному писарю, она пошла, но сказала, отчего он не нанял извощика". По тексту рукописи трудно установить, где заканчивалась запись, начатая 31 октября.>}
Когда я кончил писать дневник, пришел Сытин. Он пришел как раз в то время, когда жена уехала с полковником Г<...> {<Фамилия не разобрана.>} в Таресполь.
-- Где ваша жена?
-- Уехала в Таресполь к Г.
-- Я слышал, он хрипит.
-- Кто вам сказал?
-- Маслова. Прошу завтра на пирог.
-- Что у вас?
-- Пожалуйте!
Немного погодя я только и разузнал, что у M. H. Сытина рождение, и он приходил за ножами, ложками, тарелками и стульями. Воображаю, как Сытин будет ругать Цитовича для того, чтобы как-нибудь унизить акушерку, принимающую у барыни и спящую <там> девять дней. Он испугался, когда я сказал, что акушерка спит у Цитовича. Понимаю: ему нужна посуда, вот он и пригласил. Не приди -- обидится.
К записям 1868 г. относится несколько черновых заметок, сохранившихся в архиве Решетникова. Приводим их с незначительными сокращениями.
<1> 1 июля с 6 часов пополудни при кашле харкотина с кровью. От твердой говядины боль левого пустого коренного зуба и колота левой щеки и в виске. <.........................> Когда я был в Сиверцах, то кровавой харкотины было мало; по приезде же в Царское эта харкотина появилась опять. 14 числа ночью слегка побаливает горло. 15 июня харкотина с черно-красной кровью и большое слюнотечение. В животе и вообще в организме боли не чувствуется, кроме тяжести в голове (ЛГПБ, No 16).
<2> Бухгалтерская кухарка прибила мальчика Янеца, жена Янеца побила кухарку и сама же подала жалобу коменданту. Кухарку засадили в полицию и говорили, что ее приказано посечь. Жена с радостью спрашивает няньку бухгалтерского ребенка: посажена ли кухарка? Нянька говорит -- нет; жена утверждает и говорит, что даже посекли. В этом проглядывает провинциальная глушь. Женщина рада, что за нее отомстили ее врагу другие люди... хочет как бы уверить обиженную, что с ней шутить опасно <ЛГПБ, No 19.>
<3> Обучают за 5 р. в месяц также в M<...>. Семейные вечера хотят устроить даром, но М. просит 1 р. с кавалера и 1 р. с дамы. Маскарад -- желтые билеты; предложение в пользу <1 нрзбр>. Немцы протестуют более русских. Маски -- чтобы непременно быть в масках дамам, кавалеры ничего. Новый способ узнавать личности: билеты с именем, званием и фамилией маскированных, иначе не пустят. Иные думали: приехать в маске, а потом снять, но дело в том -- если маски украдут!
<.................................>
Форс одного кондитера (2 февраля) насчет того, что я, утомленный покупками (куплено 32 штуки), покупал пирожное в фуражку.
Разговор с очень образованным человеком на счет работы. Впрочем, разговаривал не я, а посторонние, и я не вмешивался.
Был я на крестинах. Священник был порядочный и, кажется, не любит аристократов. Чтобы не уронить себя, он рассказывал об железных дорогах, о том, что проездил всю Россию, т. е. был в Москве и в Петербурге. Урожденец Малороссии <...> Дам он не мог занять, они говорили по-немецки.
15.05.2019 в 22:04
|
Свободное копирование
