Не употребляйте никогда нового слова, если нет в нем сих трех слов: быть нужным, понятным и звучным. Новые понятия, особенно же в физике, требуют новых выражений. Но заместить слово обычное другим, имеющим только цену новизны, не значит язык обогащать, а портить (Вольтер).
* * *
"Излишнее подражание гасит гений" (Вольтер).
* * *
Иные думают, что кардинал Мазарини умер, другие, что он жив, а я ни тому, ни другому не верю.
* * *
Вместо того, чтобы уничтожать страсти, стоикам надлежало бы управлять ими. Преподавая учение, слишком недоступное для людей обыкновенных, стоическая нравственность образовала лицемерие и возбудила сомнение в возможности достичь до столь высокой добродетели. Метафизика сих философов была слишком холодна; они разливали большой свет на нравственные истины, но не умели запалить чистый пламень, который пожирает зародыш пороков. Учение стоиков, оковывая страсти молчанием, без сомнения утверждало владычество рассудка; но оно не могло приверженцам своим внушить силу души, которая приводит в действие, и гибкость, приучающую подаваться обстоятельствам; и варвары, завоевавшие Италию, нашли в ней людей, или ослабленных крайностью безнравственности, или граждан честных, но бессильных и не смелых (Muller).
* * *
Юлий Кесарь говорил о неприятеле своем Цицероне, что "расширить пределы человеческого ума -- славнее, чем расширить пределы владений тленного".
* * *
"Будь счастлив как Август и добродетелен как Троян" -- было в продолжении двух веков обыкновенное императорам приветствие от сената.
* * *
Один умный человек говорил, что в России честному человеку жить нельзя, пока не уничтожат следующих приговорок: "Без вины виноват", "Казенное на воде не тонет и в огне не горит", "Все Божие да Государево".
* * *
"Близ царя, близ смерти". Честь царю, если сия пословица родилась на войне! Горе, если в мирное время!
* * *
Ум любит простор, а не цензуру.
* * *
О девице NN говорят на всякий случай, что она замужем.
* * *
Какие трудности представились Екатерине II при вступлении ее на престол по крутой кончине Петра III! Как она долго колыхалась! Малейшее дуновение могло ее повалить. Она искренне и крепко оперлась на народ, и с той поры все грозы были бы против нее бессильны. Ее престол, поддерживаемый миллионами людей, убежденных в выгоде его поддержать, должен был быть неколебим и независим. Вот что княгиня Дашкова, ее приятельница, называла довольно забавно: "обрезать помочи настоящим ножом".
* * *
Август, будучи в Египте, велел раскрыть гробницу Александра. Его спросили, не хочет ли он раскрыть и гробницы Птоломеев. "Нет! -- отвечал он, -- я хотел видеть царя, а не мертвецов!"
* * *
Сытый Сганарель думал, что вся его семья пообедала.
* * *
Феопомпий, Спартанский царь, первый присоединил эфоров к отправлению государствования; испуганное его семейство, говорит Аристотель, укоряло его в ослаблении могущества, предоставленного ему предками. "Нет! -- отвечал он, -- я передам его еще в большей силе преемникам, потому что оно будет надежнее".
