Иммигранты обожают жаловаться. У моего друга Володи Барса свой бизнес — русский дом отдыха в Катскильских горах. Он все время сетует:
— Борис, Америка — это не сахар. Вот мой выплаченный отель стоит минимум полтора миллиона долларов, а попробуй продать — дадут не больше 800 тысяч. Дом у озера, который я купил за 30 тысяч; мне за него дают 120, и у меня нет выхода, я его должен продать, а если бы я мог подождать два года, то получил бы, минимум, 200 тысяч.
Я его перебиваю:
— Володя, пожалуйста больше ничего не говори. У меня в горле стоит соленый ком, и я могу разрыдаться. Ты еще расскажешь о своем доме в Майами, кооперативной квартире, и как дорого стоит стоянка для твоего катера за 30 тысяч. Конечно, тебе не повезло. Это не то, что у меня: тебе снятся кошмарные сны — АйРС, черный понедельник и падение индекса Доу-Джонса, а мне снится платный концерт в публичном доме, и все друг другу вслух читают мою книгу.
Володя хохочет:
— Да, Борис, тебе можно позавидовать, ты действительно счастливый человек.
В иммиграции многие люди рассказывают о своей прошлой жизни в Советском Союзе чудеса: у всех высшее образование — ни одного со средним. Все закончили университет, консерваторию, лауреаты всевозможных премий, вплоть до Нобелевской. Таким был знаменитый конферансье Гаркави, о котором Смирнов-Сокольский говорил: "Когда Гаркави говорит здрасьте — это еще надо проверить". Когда Гаркави во время войны рассказывал о своих подвигах, мы все находились в полном недоумении — зачем нужна еще и армия, когда он есть.
Свободное копирование
