В Сандуновских банях Сокольский обратил внимание, что у Гаркави не виден член.
— Миша, а где твой член?
— Коля, у меня нутряк, когда надо, он тут же появляется.
— Миша, я тебе верю, но ты можешь мне сказать, как другу: ты его когда-нибудь видел выходящим?
В бане ссорятся двое голых толстых, дряблых пожилых мужчин.
— Встаньте, как положено, когда с вами говорит майор, -* крикнул один, сам вскочил и вытянулся по стойке смирно.
— Это вы встаньте, как положено, когда с вами говорит подполковник, — вскочил второй и тоже встал навытяжку.
— Бросьте ссориться, — подошел к ним и встал по стойке смирно третий, такой же толстый и, естественно, голый. — Это вам говорит старший по званию полковник Колесников.
Как мне хотелось, будучи тоже голым, встать по стойке смирно и сказать:
— Прав полковник. Это вам говорит генерал-майор Сичкин.
Мой знакомый артист говорил:
— В молодости я получал удовольствие, когда, выходя из ванной, видел в зеркале свое красивое молодое тело. Сейчас я получаю удовольствие, когда зеркало запотевшее.
В одну воинскую часть приехала концертная бригада, состоявшая исключительно из народных артисток: Русланова, Шульженко, Миронова и др. После концерта за кулисы зашел генерал:
— Ну что, девчата, молодцы, хорошо дали. От души давали, с огоньком, солдатам понравилось. Вот ты, — обращаясь к Руслановой, — особенно хорошо давала. Чувствовалось, любишь это дело, да и умеешь. Ты, — к Шульженко, — тоже неплохо дала. Могла бы дать лучше, нб ничего, и так хорошо, в следующий раз дашь лучше. И вообще, — закончил генерал, — мне понравилась ваша художественная самодеятельность.
Было три брата — Хам, Ной и Афет. Не знаю судьбу остальных братьев, но Хам работает в министерстве культуры.
Свободное копирование
