Но меня хозяин скоро снял с этой работы, и поехали мы с ним в Монголию: собирать долги и покупать рогатый скот и баран для убоя на мясо. Он хорошо владел бурятским и монгольским языками. Ездили мы с ним по улусам недели три и набрали скота голов 200 и баран 400 голов. Затем он нанял погонщиками трех бурят и оставил меня с этим гуртом гнать его в Борзю, а сам уехал домой.
Дней 6 мы шли благополучно, на седьмой день разыгралась пурга. Повалил снег, не видно ни зги. Ну, думаю, пропал я, растеряю баран и скот, как мне все это потом отрабатывать придется? Хозяин, когда уезжал, то сказал, что оставляет все под мою ответственность. Мы шли двое суток под ветер, хотя он дул и не в нашу сторону. На наше счастье нам попалась пустая стойба. Стойбы делали в степи пастухи: огораживали тальником часть степи для загона скота. Когда поднималась пурга, то загоняли туда скот, бараны ложились на землю и лежали, пока не кончится пурга. Мы загнали туда весь свой гурт и переждали непогоду. Потом я не досчитался трех баранов.
Когда мы пришли в Борзю, меня очень беспокоило: не придется ли за эти три головы почти месяц отрабатывать. Только я зашел в контору, хозяину сразу же меня спросил:
-Много ли растерял по дороге скота?
-Три барана я потерял, хозяин, а рогатого скота ни одной головы.
Белокрылов очень обрадовался, соскочил с кресла, схватил меня за руку и давай ее трясти:
-Ну, молодец, большое тебе спасибо! Вот тебе за труды.
Вынул и дал мне три рубля, а я спрашиваю:
-А за этих трех баранов будете высчитывать?
-Нет, не буду ни копейки. Отдыхай два дня, а потом придется тебе пасти весь этот гурт, пока не похолодает, а тогда будешь колоть на мясо.
Тут зашла в контору жена хозяина:
-Федя, давай заколем одного барана, а то мяса нет, и не будем брать у мясника, ведь у нас сейчас есть свое.
Хозяин согласился со своей женой, повернулся ко мне и говорит:
-Запряги коня, съезди к пастуху, поймайте хорошего барана, привезешь его и заколешь.
А я еще сроду не колол баранов и вообще никакой животины. Даже не приходилось видеть, как их колют, кроме свиней. А свиней видел: в Улятуе, как придет осень, особенно перед Казанской, богачи делают забой свиней. А мы еще небольшие были и, как услышим, где свинья закричит, сейчас же бежали туда гурьбой. Пока опаливали тушу, мы хворост подтаскивали к костру и подбрасывали в огонь. Свинью опаливали, ложили на солому и обливали горячей водой, а потом закрывали каким-нибудь рядном или соломой. А нас сажали на эту тушу. Мы сидели минут 10-15, пока забойщики курили. Потом тушу открывали, скоблили ножами с подливкой воды. Отскребут, снова обмоют, и начинают вынимать внутренности. Мы в этот момент окружали забойщика, и он давал нам по куску печенки. У нас уже были заготовлены палки с острыми концами. Длиной метра полтора. Назывались эти палки рожен. Мы вздевали куски печенки на рожен, жарили на огне и ели. Богачи кололи свиней штук по 10-15. Так что мы там толклись целый день и наедались вволю.
А тут мне самому пришлось первый раз колоть барана. Я связал ему все четыре ноги и перерезал горло. Трудности начались, когда стал снимать шкуру и вынимать внутренности. Провозился я долго, порезал себе руки, и когда начал вынимать требуху, то разорвал кишки и жидкостью замарал мясо. Стряпуха, солдатка Ульяна, меня выручила: притащила воды и вымыла мясо. Но все равно оно, пока не выветрилось, припахивало кизяком.
