Ввиду значительности швейцарской колонии в Финляндии, многие члены которой проживали в Гельсингфорсе и его окрестностях, имелся Швейцарский клуб, в котором ежемесячно собирались потолковать за чашкой чая, потанцевать, иногда прослушать какой-нибудь доклад. Состоя на службе консульства, я считала своим долгом посещать Швейцарский клуб, и там наслушалась воспоминаний о России и сожалений, что пришлось покинуть хорошо налаженную жизнь.
Из интеллигенции можно упомянуть швейцарца-петербуржца В. М. Нейшеллер, отец которого был главным пайщиком резинового общества Треугольник. У его родителей был чудный особняк на Островах и я помню как ребенком, гуляя с отцом, я всегда останавливалась у решетки, окружавшей их дом, чтобы полюбоваться гномами в красных остроконечных шапочках, живописными группами раскинутыми на газоне.
В. М. Нейшеллер, после неудачного брака на гр. Брохоцкой, дочери оперной певицы, выступавшей под именем Больской, женился на настоящей цыганке из хора Шишкина. Она была настоящее дитя природы, говорила только по-русски и была популярна среди швейцарцев за свою веселость и хорошее пение.
Консула Фацера сменил тоже почетный Генеральный Консул Баумгартен, а затем в начале 1939 года Генеральное Консульство было превращено в Миссию.
В то время, как я успешно служила у швейцарцев, муж развивал свою портняжную мастерскую и число его заказчиков все увеличивалось. Сначала многие проявляли известное недоверие к портняжным талантам бывшего русского полковника, но вскоре могли убедиться в хорошей его работе. Русским было также приятно иметь дело с соотечественником, не гнушавшимся никакими переделками и с которым можно было объясняться на родном языке.
Свободное копирование
