автори

1427
 

записи

194041
Регистрация Забравена парола?
Memuarist » Members » совок » ПОСЛЕ УЧЕБЫ

ПОСЛЕ УЧЕБЫ

10.09.1949
Батайск, Ростов, Ростовская, СССР
Командир взвода 1049-1051

Автобиография советского человека (12)

После учебы 
   Командир взвода                         

           Осенью 1949 года в моей собственной судьбе произошел неожиданный крутой поворот. Незадолго до выпускных экзаменов ко мне домой явился невзрачный человек в штатском, предъявивший удостоверение личности майора Аптекаря. Он спросил, не хотел бы я после окончания Института, продолжить учебу в специальной школе, готовящей сотрудников для загранработы. Однако предложение это не получило продолжения. Позднее я выяснил причину: моя тогдашняя жена, выпускница педагогического факультета Института отказалась от предложенной судьбы. Наверное и к лучшему. Но тогда результатом после окончания с «Красным дипломом» ВИИЯКА, стало мое назначение осенью 1949 года военным переводчиком в штаб Северокавказского военного округа в Ростове, а супруги – преподавателем иностранного языка в Военное авиационное училище в г. Батайске под Ростовом. Но в штабе округа, как во внутреннем, совершенно не нужная должность военного переводчика была ликвидирована. Из «гуманных соображений» ростовские кадровики, чтобы «не разбивать семью», предложили мне должность командира взвода курсантов в том же авиаучилище.
     Командир взвода… ?
      Как сын кадрового военного, я мечтал о карьере общевойскового офицера, каковым был отец, чтобы успешно шагать по командной лестнице: от командира взвода, до командира роты, потом батальона, затем полка, дивизии … Уверенности в успехе карьеры строевого офицера, которая должна была вознести меня в элиту советских полководцев, мне придал весьма забавный случай.  Однажды, лет в 10-11 я сидел за столом, на котором развернул карты и готовил тактические задачи отец – тогда преподаватель тактики на высших командных курсах «Выстрел». Наблюдая за ним, я осмелился высказать свои соображения по решению одной из задач. «Молодец, - хлопнул меня по спине отец, - решил задачу на уровне командира полка». Он, пошутив, естественно, забыл об этом эпизоде, а для меня его слова стали на много лет путеводной звездой. В 22 года, пожалуй, следовало быть несколько умнее одиннадцатилетнего мальчишки, но ведь предложение ростовских кадровиков открывало дорогу к воплощению моей детской мечты. И я согласился.
     Но судьбой мне не было предназначено стать великим полководцем.
                                                                                 
                                                                                   Теперь на Восток

       Поздним мартовским воскресным вечером 1951 года я вернулся из Ростова, где побывал в театре, в свой гарнизон на окраине города Батайск. К тому времени я уже полтора года служил командиром взвода курсантов первого курса авиаучилища. Не успел я снять шинель, как в дверь постучали. Посыльный вручил мне предписание – завтра, в понедельник, к 8.00 явиться в штаб к начальнику отдела кадров. Тот вручил мне «литер» на получение в воинской кассе ростовского вокзала билета на завтрашний поезд Ростов – Москва и новое предписание: по прибытии в Москву явиться в Управление кадров Главного штаба ВВС на Большой Пироговской улице. На мои удивленные вопросы ответ был один: «пришел приказ из Москвы».
     В кабинете на Большой Пироговской мне, опять без каких-либо объяснений, вручили жд билет на поезд до станции «Манчжурия», талон на получение гражданского платья на вещевом складе штаба, приказали сдать партийный билет и удостоверение личности в секретную часть и, назавтра, оставив дома военную форму, с «тревожным чемоданчиком» (минимум вещей, который требовалось постоянно держать наготове на случай боевой тревоги) явиться на Казанский вокзал. Выдали ли мне какие-либо документы взамен сданных – не помню. Наверное, что-то дали. В те времена не только путешествовать по стране, но и ходить по городу без документов было чревато…
      На следующий день, выйдя на перрон Казанского вокзала, я увидел прохаживающихся вдоль поезда нескольких своих двойников. В таких же, как у меня, темно-синих драповых пальто на размер больше, чем нужно, из-под которых виднелись такие же, как у меня, габардиновые брюки, такие же черные туфли, а на головах такие же фетровые шляпы. Все усиленно делали вид, что не замечают друг друга. Только оказавшись в одном купе, мы перезнакомились за бутылкой прозрачной жидкости и прихваченной из дома снедью. Из трех моих попутчиков, тоже ехавших до станции Манчжурия, двое оказались летчиками, один авиатехником. Никто не знал куда и зачем нас направляют.
     На станцию Манчжурия поезд прибыл ночью. Встречавшие пограничники отвезли нас в деревянный двухэтажный дом в глухом лесу. Наутро явились люди в белых халатах делать прививки от чумы, холеры, полиомиелита и еще от каких-то страшных болезней. Сделать их чохом было невозможно, поэтому мы безвылазно проскучали в этом доме не менее недели.
     Наконец, опять же темной ночью нас рассадили по нескольким «Победам». Больше я своих попутчиков не видел. За рулем предназначенной мне машины сидел китаец в военной форме. Через несколько минут без всяких таможенных и пограничных формальностей я уже был на территории КНР, а на следующее утро на стареньком ЛИ-2 летел в Пекин.
      В самом центре столицы, размещалась группа советских военных советников. Там я встретил несколько знакомых «вияковцев» - переводчиков. Руководитель группы советских авиационных советников генерал Красовский ежедневно выезжал на переговоры с высокими китайскими военными чинами обсуждать сложившуюся военную ситуацию в Корее и вопросы советской помощи китайским войскам. Нам в это время  читали лекции о политической и военной ситуации, о правилах поведения в Китае. Из гарнизона нас не выпускали, с китайскими товарищами общаться не рекомендовали. А ситуация действительно складывалась не просто. В войне между Северной и Южной Кореей произошел неблагоприятный для Севера перелом. Более подготовленная и мощная, вооруженная советским оружием армия северокорейского диктатора Ким Ир Сена, в 1950 году вторгшаяся в Южную Корею, быстро разгромила южнокорейскую армию и заняла почти всю территорию страны. Остатки южнокорейских войск и американские войска, которые находились в Южной Корее после окончания Второй мировой войны (советские войска уже были уже выведены из Северной Кореи), сумели удержать лишь небольшой плацдарм на южной оконечности Корейского полуострова у портового города Пусан. Обвинив КНДР (вполне справедливо) в агрессии против Южной Кореи и, воспользовавшись тем, что в тот момент, по каким-то, не помню, политическим соображениям, советский представитель в Совете Безопасности ООН бойкотировал заседания, американцы добились принятия резолюции, разрешающей войскам ООН (фактически американским под ее флагом) вмешаться в межкорейский конфликт.
       Высадив в районе порта Инчон, как раз посредине Корейского полуострова, крупный морской десант при поддержке авиации с авианосцев, американцы нанесли удар в тыл северокорейским войскам, штурмовавшим Пусан. Практически вся северокорейская армия там погибла и частично растворилась среди местного населения. После чего, почти не встречая сопротивления, американские войска двинулись на север к китайско-корейской границе. А навстречу им нескончаемым потоком через пограничную реку Ялудзян пошли маршевые роты китайских «народных добровольцев». Еще более нетребовательные, чем русские, китайские солдаты шли к фронту пешком. Каждый из них, помимо оружия и боеприпасов, нес длинный холщевой чулок наполненный рисом. Несколько солдат в каждой колонне, кроме того, тащили на себе чугунные котлы для варки – вот и все их мат-тех. обеспечение на марше. Далеко не все доходили до линии фронта. Обладая полным превосходством в воздухе, американская авиация беспощадно бомбила и расстреливала китайцев. Чтобы хоть в какой-то мере прикрыть китайские войска с воздуха, в северо-восточный Китай был переброшен корпус тогда новейших советских реактивных истребителей МИГ-15 под командованием известного участника Великой Отечественной войны, трижды героя Советского Союза Ивана Кожедуба. Один из полков этого корпуса располагался на аэродроме пограничного городка Аньдунь на берегу реки Ялудзян. Большинство советских летчиков имели опыт боев на советско-германском фронте и с японской Квантунской армией в августе 1945 года. Не знаю, насколько это соответствует действительности, но по рассказам участников воздушных боев, потери американских самолетов значительно превышали наши.
          Массе китайских войск, невзирая на огромные потери, удалось остановить продвижение американцев и даже начать теснить их обратно на юг. Адъютант генерала Красовского рассказывал мне, что на одной из встреч с Красовским министр обороны КНР Пын Дехуей сказал тому: «Не беспокойтесь, генерал, у нас пока воюет только одна провинция. Мы можем потерять десять, пятьдесят или сто тысяч…  Посмотрим, как Америка отреагирует на свои потери…». (Передаю смысл заявления министра по памяти, а не точно цитирую его слова).
      В такой обстановке, однажды днем, нас, переводчиков, собрали в актовом зале. «В Аньдуне нужен один английский переводчик. Есть добровольцы?». Одурев от скуки и страшной пекинской жары, хотя был только апрель, я поднял руку. И через несколько дней уже был в Аньдуне. Одновременно со мной туда прилетели три старших офицера – инженеры по строительству аэродромов.


 

31.01.2019 в 20:16


Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Юридическа информация
Условия за реклама