Кое-где сохранились следы боев. Невдалеке от палаток, где мы жили, -- а они находились рядом с бывшим скитом -- мы нашли погон и несколько стрелянных гильз, попадались изредка и целые патроны. Погон переходил из рук в руки: ведь это был настоящий живой погон, откуда-то из совсем чужого нам вражеского мира! Я хочу напомнить, что тогда и подумать было невозможно, что через полтора с небольшим года погоны появятся и у нас. С каким-то немного скребущим душу чувством залезал я в покинутые бывшими хозяевами ДЗОТы, которые тогда, по-довоенному, назывались пулеметными гнездами. Возникал неиспытанный до этого перевернутый взгляд на нас, как бы со стороны противника.
Запомнилась политинформация в солнечное утро 19 июня. Ее проводил старший батальонный комиссар с главной базы. Так мы называли что-то вроде штаба и политотдела, помещавшихся в бывшем Валаамском монастрыре и объединявших все военно-морские подразделения. Мы сидели под соснами на склоне и слушали; я смотрел на золотые с красными просветами нашивки на кителе комиссара и думал о том, что есть какая-то несуразица в том, что у флотских политработников армейские звания. Запомнились слова комиссара:
-- Война начнется со дня на день. Сообщение ТАСС -- это для заграницы.
Свободное копирование
