Помпей Васильевич, получивши известие о смерти брата, написал письмо к Воронцову, в котором, между прочим, просил его сделать распоряжение о сохранении бумаг Диомида Васильевича и выслать их семейству, так как из всего имущества, какое могло бы остаться после его брата, это одно для них драгоценно.
Вот ответ графа:
"Милостивый государь Помпей Васильевич!
Вполне разделяя с вами и семейством вашим душевное огорчение о кончине брата вашего, храброго генерал-майора Пассека, который приобрел своими военными достоинствами общее уважение на Кавказе, спешу уведомить, что до получения еще письма вашего, я приказал сделать нужное распоряжение о приведении в известность и сохранении оставшегося после покойного имущества, для чего наряжена в Темир-Хан-Шуре особая комиссия, председателю которой, артиллерии полковнику Годлевскому, бывшему в дружеской связи с братом вашим, вменено в обязанность не распродавать вещей, принадлежащих брату вашему, и обо всех действиях своих своевременно поставить вас в известность. Что же касается до пенсиона матушке вашей, то я священным долгом себе поставлю в возмездие славной службы и славной смерти сына ее ходатайствовать у всемилостивейшего государя императора.
Примите, милостивый государь, уверение в совершенном моем почтении и преданности.
Князь Воронцов.
No 428
31 августа 1845 г.
Кисловодск".
Ни одной бумаги получено не было и самый проект о покорении Кавказа исчез неизвестно куда. Полковник К. В. Годлевский писал Богдану Васильевичу следующее:
"Милостивый государь Богдан Васильевич!
До вас, вероятно, уже дошла печальная, роковая весть о смерти вашего достойного, незабвенного брата Диомида Васильевича. Да! Он пал, 11 июля, на поле битвы как герой.
Потеря вашего брата здесь невознаградима. Кавказ долго, долго не забудет дел его блестящих. Память об нем перейдет в отдаленное племя и будет имя его повторяться с героями прежних лет Кавказа.
Я знал его почти пять лет. С первых дней моей с ним встречи, в Чеченской экспедиции 1841 года, я полюбил его душевно за прекрасные, возвышенные чувства к нашей родной России, за энергию и силу души и за те достоинства военные, которыми немногие в такой степени, как он, обладали.
Он был весь помысл чести, славы и пользы русского народа. Он был блестящая, первой величины звезда между генералами. И этого-то человека не стало!
Не смею также говорить вам, чтоб вы утешили себя в потере вашего брата. Нет! Скорбь ваша и ваших родных выше всякого утешения. То, что было любимо на земле, --то нельзя забыть.
Одно, что я вам могу сказать: будьте мужественны, идите тою же дорогою, по которой шел так славно Диомид Васильевич. Не забывайте того, кто искренно любил и уважал вашего брата и вместе с тем к вам преданного слугу Кирилла Годлевского.
1845 г.
Укрепление Темир-Хан-Шура".
Свободное копирование
