Святые дни воспоминанья
В своей душе читаю я.
Редкий день проходил, чтобы мы не побывали у Пассеков. Иногда там удерживали меня и Сашу до вечера.
Взаимная дружба этого семейства, их любовь к матери, сама мать, испытанная страшными страданиями и горестями, -- все это придавало им что-то благородное, трогательно-патриархальное и влекло к себе. Несчастие не ожесточило их, а раскрыло для любви к ближнему: так оно влияет на натуры возвышенные; это всего больше отражалось на матери.
Как я любила слушать ее, когда она говорила о детях своих, о жизни их в Сибири или читала мне письма сыновей своих голосом, в котором дрожали слезы; любила смотреть на них, когда они были все вместе, юные, полные сил и веры в себя; когда шумно, весело садились за свой простой обед или сбирались около чайного стола, около которого находился и тот, к кому уже влеклась душа моя. Развитию этого влечения помогало сходство характеров, понятий, отсутствие стеснительных форм жизни, исключительное положение, молодость; сверх всего, матушка была за любовь нашу, как я узнала впоследствии.
Чувство к Вадиму, заронившись мне в душу, как бы исчезло в ней, оставя едва заметную память. Среди большого семейства, под множеством впечатлений, я не могла сосредоточиться на одном Вадиме; с увлечением юности я отдавалась всем.
Сверх того, Вадим держал себя осторожно; только раз вечером, играя со мной в четыре руки на фортепьяно, несколько изменил себе, да узнавши, что у меня есть альбом, в котором пишет один Саша, попросил позволения написать в нем, и в стихах высказал там свои чувства. Я этого не знала: Вадим передал альбом Александру, а тот, не показавши мне, спрятал его у себя.
Свободное копирование
