В августе княжне понадобилось куда-то ехать по делам; Мертваго предложили ей оставить меня у них до ее возвращения.
Соседи, видя ко мне дружбу дома Мертваго, сделались внимательнее, тем более что я никому не заступала дороги. Они стали приглашать меня к себе.
Шестого сентября я была приглашена вместе с Мертваго на именины к супруге помещика Алмазова; муж и жена были молоды, красивы и с хорошим состоянием.
Мы приехали к обеду. Из толпы гостей резко выдавался худощавый молодой человек, с пристальным взглядом красивых карих глаз, с тихими, крайне сдержанными манерами. Это был Ваксель, известный охотник-стрелок, знаток иностранных языков и мастер рисовать карикатуры. Он был еще тем замечателен, что писал и рисовал левой рукой; кистью правой руки не владел с детства.
Ваксель был приятель с Алмазовым, также охотником, и приехал к нему на осень охотиться в его болотах по дупелям и вальдшнепам. Говорили, что Ваксели были когда-то богаты, но отец расстроил состояние до того, что сын существовал только охотою.
Алмазов представил Вакселя Варваре Марковне, она радушно пригласила его к себе.
После продолжительного обеда с жареными дупелями, мороженым и фруктами, при свете люстр и канделябр, в зале раздался оркестр музыки и открылся бал. На этом бале всего замечательнее была одна дама средних лет, одетая не по возрасту молодо, с небольшим чепчиком на голове, убранным длинными лентами. Она пустилась в танцы с таким азартом, что всех озадачила. Толпа окружала мазурку, в которой она носилась по зале, закинув назад голову, сбивая с ног всех, кто попадался навстречу, увлекая за собой своего кавалера.
Ваксель не танцевал. Стоя у двери гостиной, он смотрел на танцующих таким пристальным взором, что это многих неприятно стесняло. Говорили, что он рисуется, разыгрывает Чайльд-Гарольда и отчасти Онегина. От времени до времени Ваксель выходил вместе с Алмазовым в другую комнату; возвратясь, становился на прежнее место. Распространился слух, что на всех присутствующих рисуется карикатура. То тут, то там стали шептаться, волновались, недоверчиво взглядывали на Вакселя. Слух о карикатуре возмущал всеобщее веселье, но не помешал танцевать до утра.
Мы возвратились домой на рассвете.
Свободное копирование
