Все ожидали, что по случаю коронации судьба осужденных будет облегчена; даже Иван Алексеевич не верил, чтобы смертный приговор был приведен в исполнение, и говорил, что это делается только для того, чтобы поразить умы.
13 июля казнь была совершена. Когда увидали это в "Московских ведомостях", то едва верили глазам своим.
После обнародования казни был благодарственный молебен. Молебен совершал митрополит Филарет посреди Кремля. На нем присутствовала вся знать. Кругом, на огромном пространстве, густая масса гвардии молилась коленопреклоненная; с высоты Кремля гремели пушки. Мы присутствовали на этом молебствии, затерянные в толпе.
Начались приготовления к торжественному въезду и коронации. Москва оживилась. Места для зрителей были устроены от Петровского дворца и до Кремля, на поле, по Тверской, на площадях, около Гостиного двора; за окна в домах платили по 50 рублей. В день въезда все было усеяно зрителями. Мы видели въезд на Тверской из знаменитой тогда булочной Ницмана. Толпы народа стояли где только было свободное место вне черты церемонии. Дома украшены были флагами, драпировками, цветами, вензелями. Крыши домов покрыты людьми. По улицам в две линии расставлены были гвардейские полки. Пушечный выстрел и звон колоколов возвестили, что шествие тронулось из Петровского дворца; оно тихо двигалось в Кремлевский дворец при перемежающихся выстрелах из пушек, звоне колоколов, музыке гвардейских полков, барабанном бое и при тысяче голосов войска и народа. По мере приближения шествия к Москве народные крики "ура" становились явственнее и сильнее. Государь ехал верхом подле кареты, в которой сидела государыня с наследником.
Свободное копирование
