Со дня женитьбы отца значенье мое в доме родительском на много градусов понизилось. Это проявлялось у всех во взглядах, в движениях, в какой-то едва заметной небрежности.
От природы не властолюбивая, склонная к жизни внутренней, я видела утрату своего значенья без сожаления, большую часть времени проводила у себя в комнате. Отсутствие мое из домашнего круга едва замечалось.
Вскоре после женитьбы отец стал представлять свою жену знакомым. Прежде всех они поехали к баронессе Корф. Там они нашли и ее сына, только что приехавшего из Петербурга вместе с товарищем. Лизавета Михайловна, умная, образованная, так всем понравилась, что ее просили почаще посещать Эдимоново.
Баронесса пригласила отца моего и мачеху к себе на следующее воскресенье на целый день и просила меня привезти с собою. Молодые люди обещали быть у нас в скором времени.
Воображение мое, настроенное романами, шутками, намеками старших, портретом, в подлиннике которого воображала найти Малек-Аделя, создавало целый роман и до того волновало мою душу, что, когда молодые люди подъехали к нашему крыльцу, я собралась убежать в сад.
-- Барышня, -- сказала вошедшая ко мне горничная,-- пожалуйте в гостиную, папаша вас спрашивают.
Перекрестясь, я отворила дверь гостиной и вошла.
На меня не обратили вниманья.
Отец представил меня молодому человеку, в котором я узнала оригинал портрета.
Он поклонился мне и продолжал говорить с моей мачехой; разговор шел бегло на французском языке. Я не могла в нем принимать участия и молча села у окна.
После обеда Николай Алексеевич -- так звали барона -- подошел ко мне и спросил, долго ли будет продолжаться моя вакация.
-- Я не на вакации, и какая же вакация в мае,-- сказала я оскорбленным тоном. -- Я совсем вышла из пансиона.
-- Извините, -- отвечал он, улыбаясь, -- я думал, вы еще учитесь.
И увидавши на фортепьянах воланы, спросил, чьи они и умею ли в них я играть.
-- Это мои воланы, -- сказала я, -- я в них играю хорошо.
Он предложил мне поиграть с ним.
Игра началась. Она прерывалась то незатейливым разговором, то молодым смехом, когда падал волан и мы вместе бросались его поднимать.
Кончивши играть, барон ушел в гостиную, я вынула из платья булавку и отметила ею ту ракетку, которою он играл, воткнувши ее в бархатную ручку.
Прощаясь, барон сказал мне: "Приезжайте к нам в воскресенье, у нас есть и воланы, и серсо, и даже мячик".
Свободное копирование
