автори

1591
 

записи

222707
Регистрация Забравена парола?
Memuarist » Members » Tatiana_Passek » Лиризм (1825-1826) - 1

Лиризм (1825-1826) - 1

05.04.1826
Корчева, Тверская, Россия

О, как хорош, как чист был он,
Сердечной жизни первый сон[1].

  

Весенний вечер был до того тих, что при раскрытых окнах пламя двух восковых свечей, стоявших на столе, горело неподвижно.

   Я сидела подле стола, рядом с отцом моим.

   -- Ты так еще молода, -- говорил мне отец,-- что тебе необходима руководительница -- мать. Я заменить ее тебе не могу.

   Я не отвечала ни слова. Отец продолжал:

   -- Тебе надобна не только руководительница, но и учительница. Едва ты начала разумно заниматься, как тебя и взяли из пансиона.

   -- Это правда, -- отвечала я,-- да вот теперь мне представляется прекрасный случай учиться. Саше взяли хороших учителей -- и Иван Алексеевич просит вас отпустить меня к ним, брать уроки вместе с Сашей.

   -- Согласен,-- сказал отец,-- но нельзя же тебе, молоденькой девочке, постоянно жить вне родительского дома. По возрасту твоему ты почти невеста; сверх ученья необходимо заботиться, чтобы ты была пристроена соответственно твоему общественному положению, за человека, который был бы тебе покровителем, так что он ступит шаг -- ты за ним, и защищена, как, например, барон Корф. Ты знаешь его почтенную матушку, она тебя любит, барон милый, добрый молодой человек. Ты видела его портрет, помнишь?

   -- Как же, папа, конечно, помню, это было не так давно,-- отвечала я, немного краснея, передо мной мелькнул образ Малек-Аделя[2] в ментике лейб-гусара.

   -- Рассуди же сама, возможно ли устроить твою судьбу в доме Ивана Алексеевича. Он человек больной, капризный; посещают его только родные да старые генералы -- его сослуживцы; какая же партия может там тебе представиться? В обществе бывать из его дома тебе не с кем; Луиза Ивановна -- женщина отличная, но, по своему общественному положению, в известных домах принята быть не может. Саша -- острый мальчик, ты с ним дружна, с детства вместе, положим, это имеет свою приятность, учиться вместе также; но Саша да учителя, учителя да Саша, да идеи -- все это хорошо не надолго, а потом что?

   -- Потом, -- возразила я, сбитая с пути логикой отца, -- потом... можно и устроиться потом, как вы говорите.

   -- Да ведь для того, чтобы порядочно устроиться, душа моя, должна быть подготовка, среда. Я и забочусь о том, чтобы эти два условия соединить вместе. Искал я для тебя гувернантку; но теперь представляется случай еще удобнее. Помнишь Лизавету Михайловну Тушневу?

   -- Гувернантка П-х.

   -- Да, и их родственница. Помнишь у нее на плече шифр императрицы Марии Федоровны. Она получила его за прилежание и благонравие в Смольном монастыре[3]. Эта девушка с большими познаниями, умна, любезна. Она была назначена в фрейлины ко вдовствующей государыне; но так как выпуск был в 1812 году, то это и не состоялось. Приехавши в деревню к матери, по родству и по просьбе П-х она согласилась заниматься с их детьми.

   -- Что же это, вы опять хотите поместить меня к П-м, -- сказала я, чуть не сквозь слезы.

   -- Помилуй, что за идея. Я только хотел тебе выяснить достоинства Лизаветы Михайловны и знать, помнишь ли ты ее. Она тебя всегда ласкала.

   -- Нисколько. Напротив, когда я входила в ее классную, выгоняла вон к Елене Петровне. А уж эта, что за противная.

   -- Ну, чего тут Елена Петровна. Черт с ней, с этой рябой харей. Тут дело как лучше устроить твое положение. Я и думал, хорошо если бы женщина такая достойная, как Лизавета Михайловна, согласилась быть твоей руководительницей, заступить тебе место матери.

   Сердце у меня ныло, чувствуя что-то недоброе.

   -- Вот, -- продолжал отец несколько неровным голосом,-- в виду твоей выгоды, я и сделал предложение...

   -- Как, вы уж пригласили ее ко мне в гувернантки,-- сказала я, дрожа от внутреннего холода.

   -- Нет, друг мой, не в гувернантки, я предложил ей быть тебе матерью.

   -- Матерью! нет, не хочу, не хочу! -- вскрикнула я и зарыдала.

   Отец обнял меня и сам заплакал.

   -- Отвезите меня в Москву, к моим родным, -- сказала я, заливаясь слезами.

   -- Как же это, Таня, -- говорил отец, -- ты не хочешь делить моего счастья, не хочешь мою жену назвать матерью.

   -- Не могу, -- отвечала я, -- она чужая.

   Мало-помалу, то лаской, то выражая свое огорчение, отец смягчил мое отчаяние.

   На душу налег мне точно камень.



[1] Эпиграф -- из части первой, главы 2 поэмы Огарева "Матвей Радаев".

[2] "Кадм и Гармония" (1786) -- нравоучительный роман M. M. Хераскова. "Путешествие" Карамзина -- "Письма русского путешественника" (1792). "Матильда, или Крестовые походы" -- роман французской писательницы Марии Коттен (1773--1807); Малек-Адель -- герой этого романа.

[3] Распространенное в быту название Смольного института для "благородных девиц" в Петербурге: он помещался в здании, которое раньше занимал монастырь. Девушки, отлично кончавшие курс Смольного и других институтов, получали "шифр" -- вензель царицы, который носился на плече,

23.09.2018 в 16:39


Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright Свободное копирование
Любое использование материалов данного сайта приветствуется. Наши источники - общедоступные ресурсы, а также семейные архивы авторов. Мы считаем, что эти сведения должны быть свободными для чтения и распространения без ограничений. Это честная история от очевидцев, которую надо знать, сохранять и передавать следующим поколениям.
© 2011-2025, Memuarist.com
Юридическа информация
Условия за реклама