Пока не наступила зима, матушка вздумала посетить свою свекровь, тогда жившую еще в Шаблыкине. Мы поехали на своих лошадях в коляске, с горничной Аннушкой и старым дворецким Кондратьем Ермолаевым. Под Корчевой переплыли Волгу на пароме и по обнаженным полям и лесам под серым небом, грозившим дождем и снегом, добрались до реки Медведицы. У берега качался небольшой плот, привязанный толстым канатом к двум врытым в землю столбам. Мы вышли из коляски и по перекинутой с берега доске перешли на плот. Дул холодный ветер, река волновалась, плот покачивался. Два перевозчика отвязали его и засучив рукава стали тянуть к себе канат, укрепленный также и на противоположном берегу. Плот поплыл. Через несколько минут мы сошли на берег. Так же благополучно переправлена была и коляска. К вечеру пошел дождь, дорога сделалась грязна, ночевали мы в селе Ильинском, попали на посиделки. Толпа крестьянских девушек в нарядных сарафанах и повязках с поднизями сидели крутом стен на лавках, пряли и пели песни. Избу освещала лучина, ущемленная в железную расщепленную пластинку, вделанную в деревянную палку с подножкой. Лучина, догорая, перегибалась и, дымясь, падала в подставленную плошку с водою, новая с треском ярко вспыхивала. Хозяйка в растопленной печи готовила ужин. Утомленная дорогой, убаюканная песнями, согретая теплотою печи и горевшей лучины, я заснула на лавке и пробудилась только утром, когда Аннушка стала укладывать меня на подушки в коляску. Утро было ясное и холодное. С правой стороны экипажа как зеркало светилось широкое озеро.
Это было мое первое дальнее путешествие.
К вечеру мы прибыли в Шаблыкино. В зале нас встретила сестра моего отца Прасковья Ивановна. Бабушка была уже в постели. Когда матушка, пообогревшись, пошла к ней, то приказала мне по комнатам не бегать, громко не говорить, а сидеть смирно на одном месте. Я оробела и тихонько уселась в зале на стул. Спустя полчаса пришла моя мать, повела меня за руку к бабушке, по пути сказала, чтобы я поцеловала у нее ручку и не плакала.
Меня приподняли к бабушке на кровать.
-- Ни на кого из вас не похожа, -- сказала она, рассматривая меня.
-- Имеет сходство с вами, -- заметила тетушка почтительно.
Бабушка отрицательно покачала головой. Я едва удерживалась от слез. Она заметила это и, обращаясь к матушке, сказала: "Наташа, никак она у тебя плакса, сбирается реветь".
Мера терпенья моего лопнула -- я заревела.
-- Несите ее вон, -- приказала бабушка, -- пускай ревет сколько хочет в диванной.
Диванную предоставили в наше распоряжение. Там меня напоили чаем с кашинскими беседками {Местное печенье из теста, (Прим. Т. П. Пассек.)} и уложили в пуховики. Я не слыхала, как пришла матушка, и проснулась, когда она еще спала.
Свободное копирование
