К концу лета 1942 года бабушка тяжело заболела дизентерией, поев прокисшей затирухи, которую выдавали у мамы на почте в столовой. Все очень переживали. Мама винила себя, поэтому, когда бабушку положили в инфекционную больницу, я стала за ней ухаживать и два месяца от нее не отходила. Лежала она в изоляторе и считалась безнадежной. Мне как будущему медику, разрешили находиться в больнице.
В Ташкент для продолжения учебы я не поехала, а когда бабушке стало немного легче, стала учиться в медучилище на 2 курсе. Оно находилось на восточной стороне Комсомольского (тогда Туркестанского) Озера. Свое будущее без медицины я себе уже не представляла и хотела продолжать учебу. Кроме того, смогла получать теперь хлебную карточку.
В конце октября уже с медучилищем - опять на уборку хлопка в Сайрамский район. Это был «подбор» - последний сбор, когда хлопок в колючих полураскрытых коробочках. Собирать этот «курак» удовольствия никакого,все руки исколоты, в заусенцах. Очень холодно, питание плохое, вернулись поздней осенью.
Лекции нам читали врачи местных больниц. Они после работы приходили в училище, некоторые уже вернулись с фронта, став инвалидами. Конечно, эти лекции были гораздо слабее, чем преподавание в институте, хотя врачи очень старались.
По окончании второго курса медучилища направили на практику в село Абай Келесского района. Ехали на поезде до станции Кызыл-Ту, потом на бричке до Абая. Нас было 7 человек, отработали целый месяц, обследовали объекты в селе, давали предписания, требовали устранить нарушения. Это была преддипломная практика. Нам вначале обещали небольшую зарплату, но не заплатили.
Вернувшись домой, совсем затосковала по институту. Учебу в училище считала слишком примитивной, неинтересной. Я стремилась стать врачом, а не средним медицинским работником, поэтому такую учебу считала пустой тратой времени. Стала нервной, нетерпимой. Мама посоветовалась со своей приятельницей-врачом и решила отпустить меня в Ташкент продолжать учиться в мединституте.
Свободное копирование
