4 декабря (нашел в архиве) я пошел в Пушкинскую детскую библиотеку менять книги. И там стоявшая перед мной девушка сразила меня своими интересами: она сдала Тургенева и взяла книги по химии и математике и еще кого-то из русских классиков! Людей, да еще девушек приблизительно моего возраста (она училась в девятом классе) с таким сочетанием интересов я еще не встречал, и потому мои глаза загорелись любопытством и желанием познакомиться. Когда она расписывалась, я успел прочесть фамилию: Солдатова. Также я успел заметить, что все росписи в формуляре сделаны одной рукой, следовательно (ох уж эта логика!), Солдатова и есть ее фамилия.
А через день в одном из классных списков своей школы я встречаю: Зоя Солдатова! Но, разыскав ее, я понял, что это была ее однофамилица. После этого я пошел в Первую школу, но там нужная мне фамилия в классных списках не встретилась. Тогда я решил взять быка за рога: стал ежедневно ходить в библиотеку и втираться в доверие к билиотекарше. За два дня до истечения десятидневного срока владения книгами я пришел в библитеку и стал упрашивать билиотекаршу Галю показать мне формуляры на 14 декабря. Она мне, естественно, не разрешила, но спросила: «А зачем?». Я вынужден был ей сказал, что мне нужен адрес одного человека. И она, не выясняя у меня никаких подробностей, почему-то догадалась, кто именно меня интересует, и дала мне адрес... Зои Солдатовой! Кроме адреса, я узнал еще и ее школу – она училась в Мамонтовке...
В тот же день я написал ей письмо, в котором назначил встречу на шесть вечера в субботу 14 декабря у входа на дачу В.Маяковского. Разумеется, я пришел в пять. Вокруг ни души. В шесть часов начало смеркаться. Прошли какие-то две малолетки (как выяснилось позже, одна из них была Лариса, младшая сестра Зои), но я к ним не вышел, полагая, что это были случайные прохожие. Я прождал до десяти вечера. Температура была экстремальная – градусов 13 тепла (где-то записано). Моросил дождь, и я вымок насквозь...
Я стал писать Зое одуховторенные письма, но они оставались без ответа. Тогда «Магомет пошел к горе»: придя в мамонтовскую школу, я выдал себя за инициативного члена комитета комсомола своей пушкинской школы №3, который хотел бы познакомиться с опытом комсомольской работы в их школе. Как ни странно, мне поверили и предоставили всякие возможности. (Я обалдел, когда в своем послешкольном дневнике вычитал, что я даже помещал свои задачи в мамонтовскую школьную математическую газету!) В процессе этого «сотрудничества» я раза два видел мельком и Зою, но подойти стеснялся...
Свободное копирование
