Второй курьез случился со мной. На стенах висели фото, свидетельствующие об интенсивной стройке во всех городах и весях СССР. На стенде лежали два кирпича. Как-то днем я заметила двух почтенного вида джентльменов рядом с этими кирпичами. Они отчаянно спорили и махали руками. Я с улыбкой подошла, чтобы развеять страсти и влезла в «историю». Оба мужчины были хозяевами кирпичных заводов. Спор их был о том, как выгоднее, продуктивнее и удобнее для разгрузки упаковывать эти кирпичи. Что касалось цветовой гаммы кирпичей, их это не интересовало, их было 20. У них. Но как у нас упаковывали кирпичи? По 40 штук в целлофан? По 25 штук в ящики? Чтобы можно было разгружать краном сразу на нужный этаж? Или у нас были какие-то новые разработки? Это было существенно. Я уже было открыла рот, чтобы сказать, что грузят навалом в грузовики, а потом, откинув один борт, сбрасывают их на землю. Но рядом проходил мой шеф. Я елейным голосом попросила директора Архитектурного Института объяснить господам, наиболее рациональный способ погрузки и разгрузки кирпичей. Он завел их в свой кабинет и, судя по его то красному, то белому лицу, как-то выходил из положения. А мне грозил за их спинами кулаком.
Когда нам разрешили выходной, в этот день можно было наконец поездить по этой чудесной, уютной, чистенькой и прямо кукольной стране. Я побывала в Брюгге, покаталась по каналам (вместе с подругой Юлькой, тоже переводчицей, и общим поклонником с автомобилем; с Юлей я сдружилась на всю жизнь), присутствовали на каком-то празднике, где шествовали воины в доспехах и на огромных кобылицах сидели Брумгильда и Крумгильда, походили по музеям и съездили в Гент, в замок. Этот город нас совершенно потряс. Затем мы часа два переходили туда-сюда границу Бельгии с Голландией по берегу холодного серого моря. Пограничники стояли и смеялись тому, что две молодые женщины перебегают то одну, то другую границу, - а была эта граница в парке, среди дорожек. Возбужденные ощущениями, что мы «нарушители» границ, мы потребовали отвести нас в Малин (Мехелен по-фламандски), где с 18-19 часов каждый день происходят колокольные концерты, и лучшие мастера колокольного звона участвуют в них. Это целые классические колокольные концерты, все звуки в городе замирают и люди слушают эту необычную музыку. Оказывается, поэтому красивый колокольный звон называется «малиновым». Этот день был незабываем.
Роман со своей группой жил в автоотелях, им было удобно останавливаться там, где у них были съемки. Как-то в свое «воскресенье» я целый день моталась с ними, и мы оказались в Амстердаме, где жил и творил Рембрандт, там же находится его дом-музей. Смотритель музея сразу же определил, что я буду играть Саскию, жену Рембранта, так как не разобрался, что это были съемки документального фильма, а не игрового. В главном Соборе этого города висел «Ночной дозор» и «Мадонна» Рубенса. В другой раз мы с Романом провели все воскресенье с семьей правнука А. С. Пушкина, где нам показали семейные фото. Устроители Выставки обязали каждую страну устроить два дня культуры, так мы познакомились с испанским танцовщиком Антонио (в испанском балете мужчины важнее дам), с американским певцом Луи Армстронгом, с Эдит Пиаф, мимом Марселем Марсо, с африканской современной музыкой и т.д. Интересен был каждый день, а меня, к тому же, иногда отпускали по вечерам, когда Роману надо было появляться на официальных вечерних приемах с женой.
Наконец наступил день, когда киногруппа с Мари-Гари во главе (и я здесь же), отправились на поле Ватерлоо. Видели там памятник Бонапарту в виде мраморного орла с перебитым крылом. Любим мы, русские, Францию и Наполеона! Все в этом месте было нам близко. У нас есть такая фотография: солдат в форме наполеоновских пехотинцев, Роман, я, Мари-Гари, кинооператор Юра Монгловский и еще кто-то.
Свободное копирование
