Звезды - 3

***

Какими-то таинственными садами, останавливаясь, при­слушиваясь соблюдая величайшую осторожность, он ведет нас. Крадемся бесшумно. Эту деревню прошли благополучно. Вот степь Мы упрашиваем его немного проводить нас; он немного идет, но, наконец, решительно останавли­вается.

—     Куда ж теперь нам идти?

Перед нами бесконечная степь, покрытая снегом. Яркое звездное небо Сильный мороз.

— А вот я вам расскажу. Все идите степом...

— Да куда ж степом?

— А вот так, на эту звезду возьмите. Город будет трошки левее. А вы — на эту звезду ... Так, чтобы боль­шак у вас всегда был с левой руки.

— Да как же так? Где же этот большак? И как же мне его не потерять?

— Вы так идите, чтобы собаки у вас завсегда брехали с левой руки. Близко к деревне не подходите. A  самое главное, чтобы вам Слободзею обминуть .. Це большое село. Верст семь будет... Як не будете слышать coбак, так левей берыть... А як зайдете так, що село блызко, — опять правей в степ ... Так и идыть, — от на цю звезду ... А под самым городом выходить на большак, — там вже ничего...

И пошли. Я во главе колонны, они все за мной, гусь­ком, держа пока на звезду. Холодно, дьявольски холодно...

***

Все веду. Меняю звезды, потому что они движутся — и я «делаю поправки». Кроме того, у кого-то оказывается компас.  Все-таки он дает возможность ориентироваться, хотя несколько. Это не то, что лес. Я помню приблизительно карту. Мы находимся на углу, образуемом большаком и железной дорогой; если мы уклонимся на запад, мы рано или поздно наткнемся на большак; если уклонимся на восток, попадем на линию железной дороги. И большак и колея ведут к Тирасполю.

Но почему так холодно? Вероятно, градусов около пят­надцати. Поручик. Л. определенно начинает замерзать. Ляля идет как, сомнамбула. Мой податной инспектор ни­чего, — оказывается неожиданная выносливость в этом тщедушном теле.  Побаиваюсь за одного старого полковника, как бы не упал.

Веду. Ох, эти яркие звезды. Блестящие, лучистые. Это от них идет этот нестерпимый холод.

Где-то я видел уже все это. Да, да. Это было в Одессе. Мне приснились алмазы — огромные, сверкаю­щие. Это вот они были.

***

Пересекаю какие-то сады. Понять трудно, что это та­кое. Но, по-видимому, это где-то в степи. Жилья нет. Впро­чем, это что? Да, пустая, очевидно, летняя хатка без окон и дверей. Все равно, надо зайти, все-таки согреемся, lice равно до рассвета далеко. Нам невыгодно приходить в Тирасполь ночью. А тут все же хоть на полчаса изба­вишься от этой ледяной струи, которая незаметно, но не­умолимо вымораживает душу, веет над степью...

Ночной зефир струит эфир . .

Может ли быть еще холоднее!..

Чуточку отогрелись в хатке. Ссоримся, конечно, по русскому обычаю. Одни хотели еще погреться, другие все время нервничали и уверяли, что мы губим себя и теряем время. Я не слушаю всех этих ламентаций и засыпаю на полчаса.

Но надо идти. Мороз стал еще резче. Веду. Нет, эти звезды, положительно, нестерпимы. Они становятся такими яркими и огромными. От них тянутся невероятные лучи... Эти лучи неясным светом освещают снег вокруг меня... Отчего они светят только здесь — какое-то сияние передо мной ...

Я просыпаюсь в канаве. Случай маловероятный, но факт: я вел их во сне. Спал весь организм, кроме глаз. Глаза были гипнотически прикованы к этим звездам, и я вел их верно, но сознание остальной действительности исчезало. И я просыпался то в канаве, то в яме, то наткнувшись на что-нибудь.

Что это такое? Брешут собаки слева? Да, брешут. Ну, слава богу, значит, идем верно ...