Охотник выследил отца, но себя не обнаружил. Отец скрывался в заброшенной охотничьей избушке. Объявили уряднику, который дал наряд 4-м десятникам взять и привести домой отца. Взяли длинную рубаху, веревку, отправились за 18 верст болотами в сопровождении охотника. Пришли усталые к избушке вечером, даже с осторожностью <не решались> подойти к избушке — ведь леший увел человека, и с таким дело иметь опасно, но надо же приступать к делу. Охотник, конечно, смелее. Подойдя услышал храп — значит уснул — надо как-то разбудить. Да отец и сам, услыхав шорох и открыв дверцу, швырнул в них доской, и все в испуге отступили от избушки, но подготовившись, схватили его, связали. Вели с ним нормальный разговор, и отец нормально стал разговаривать, и его развязали. На костре наварили пищи, наужинались и с наступлением рассвета пошли домой, надев на отца принесенную рубаху. 18-тиверстную дорогу шли целый августовский день болотами.
Мы и вся наша деревня были в ожидании, скоро ли приведут. До лесу — открытое поле, и уже в сумерки увидели в поле группу людей медленно двигающихся. Идут по деревне, на отце вместо шапки одет котелок. С какими чувствами встречали мы отца? С чувством позора и обиды. Мама истопила баню, упросила всех идти помыться, помылся и отец. Поужинали. Мама настелила соломы на пол, и все улеглись спать. С устатку все быстро заснули. Отец лег возле меня, худой, постаревший.
Когда он стал засыпать, мама сняла распятие с божницы и положила под подушку отца. Вздремнула мама и я, а отца нет, встревожились, обыскали все в дому, разбудили спящих соседей, но нигде не нашли. Никто не заметил, что на сеновале через главную слегу перетянута веревка, а отец, видимо, услышал тревогу и спрятался под пустой чан, не успев совершить самоубийство. Сам пришел, и мама приготовила, какой могла, обед.
Свободное копирование
