12 июня
В течение 11 июня на фронте существенных изменений не произошло. Нашей авиацией в Финском заливе потоплены сторожевой катер и транспорт противника.
На побережье Янцзы бои за Инчэн (в нескольких десятках километров от Ханькоу). Незначительные стычки в горах Тайханшань.
Создан французский Комитет национального освобождения.
Американский журналист Уильям Ширер (бывший берлинский корреспондент нью-йоркской газеты) заявил, что одни бомбардировки Германии не могут привести к победе над гитлеризмом.
Союзники, как и в Китае, везде воюют в основном своей авиацией.
* * *
Лю Шао-ци прочно обосновался в Яньцзялине. Этот человек, малоприметный год назад, нынче по своему усмотрению распоряжается аппаратом ЦК. Теперь он уже не высказывает недовольства чжэнфыном...
В Яньани арестовывают гоминьдановский шпионов. Об этом много пересудов.
* * *
«Осенний министр» отнюдь не орудует за спиной председателя ЦК КПК. Тут совпадение взглядов по всем пунктам и об обмане, конечно же, и речи быть не может.
Торжество Кан Шэна в том, что он сумел распознать истинные устремления Мао Цзэ-дуна, сумел стать его тенью, его волей, желанием...
Ван Мин переживает подлинную трагедию. Каншэновский прихвостень Цзин (не могу писать «доктор Цзин», это же убийца, а не доктор!) своим «лечением» нанес непоправимый ущерб здоровью Ван Мина. До умерщвления оставалось не так уж долго, если бы не история с рецептом. В тридцать девять лет Ван Мин хронически болен. Он до сих пор не встает, очень слаб.
Однако физические страдания это только часть трагедии. Ван Мин испытывает все результаты подавления Мао Цзэ-дуном интернационалистского крыла в КПК. Ведь, по мнению Мао, Ван Мин главный «догматик», «последователь оппортунистов Чэн Ду-сю и Ли Ли-саня», «крайний уклонист, не имеющий опыта революционной борьбы». Это привело к изоляции Ван Мина. Почти никто в данных условиях не отваживается поддерживать с ним даже самых обыкновенных человеческих отношений.
Пишу эти строки, а сам вижу Мао. Слышу его мягкие, неторопливые шаги. Ощущаю пожатие — горячая мягкая рука. Вижу, как он садится, будто расплывается в кресле. Чувствую и вижу цепкий настороженный взгляд, смягченный рассеянной улыбкой. И сам он под курткой — жидкий, мягкий, расслабленный. И вокруг него — густой запах табака. В его комнатах всегда прохладно. Он избегает теплых помещений. Как он легко возбуждается! Как часто с его языка срываются непотребные словечки! И как груб он бывает, если чем-либо недоволен!
Свободное копирование
