30 ноября, четверг. Ничего не пишу. Каждое слово дается с трудом. Из последних событий. На семинаре обсуждали Мишу Килундина, его прекрасный, строгий рассказ. Вся первая половина дня была посвящена разъездам: забирал у родни прах Ант. Дмитриевны, ездил в крематорий. Меня всегда тревожат "открытые" могилы. Стоит чашечка того, что осталось от Сергея Сергеевича. Вдвинул в нишу и то, что нынче стало его женой. Все дело Антонины Дмитриевны рушится: исчезла, заменившись новой, семья ее внука, разрушается дача.
Вечером ходили в Театр Советской Армии -- "Павел I" Мережковского, наверно, одно из самых грандиозных, после Лебедева, театральных впечатлений -- Олег Борисов, поразительная подлинность.
Днем был в Московском союзе на совещании у А.А. Михайлова --"соглашательская платформа": Окуджава, Кондратьев, Горин, Киреев, Орлов, Левитанский, Злобин, Радзинский (со своей лукавой улыбкой). Говорили о пленуме, об общем собрании. Вадиму Соколову хочется склоку. Интересно, что большинству писателей из противоборствующего "Апреля" -- интересным и крепким Эд. Радзинскому, Гр. Горину, Ю. Левитанскому -- не хочется разговоров и склок, как, скажем, Вад. Соколову и А. Гербер. Как они похожи, и евреи, и русские, когда они художники или нехудожники.
Известие: Крупин возглавил "Москву", Личутин должен возглавить "Октябрь". Ребята они, конечно, русские. Бойся, Сережа, людей, много говорящих о совести.
Умер Володя Амлинский, которого я не любил -- от честолюбия, и Н. Эйдельман -- диагноз, я думаю, тот же. Можно ли ему забыть провокацию с В.П. Астафьевым
Свободное копирование
