В один из дней нашего пребывания в Гельсингфорсе местный партийный комитет организовал большой митинг на Сенатской площади. Это место в Гельсингфорсе играло такую же роль, как у нас в Кронштадте знаменитая Якорная площадь. Митинг был чрезвычайно многолюден. Всю площадь запрудили толпы финских и русских рабочих, матросов и солдат. Первое слово было предоставлено членам кронштадтской делегации. Мы выступали один за другим, на этот раз уделяя больше внимания анализу текущего момента, чем обзору и освещению кронштадтских событий.
После нас на трибуну пошли местные товарищи. Небольшую речь произнес В. А. Антонов-Овсеенко. Потрясал площадь своим раскатистым басом тов. Берг, старый матрос из машинной команды, латыш по национальности, причислявший себя к анархистам. В патетические моменты звуки его голоса долетали до кораблей, стоявших на рейде Гельсингфорского порта, и вахтенные матросы, почесывая затылки, с гордостью говорили между собой:
-- Вон как ревет сегодня на площади наша иерихонская труба!
Берг был идеальным товарищем. Простой, необычайно прямой, открытый, чрезвычайно честный, он принадлежал к разряду тех политических работников, порожденных революцией, которые, называя себя анархистами, на самом деле почти ничем не отличались от большевиков. В дни Октября, в раннюю эпоху Советской власти, в самые тревожные месяцы ее судорожной борьбы за существование, тов. Берг проявил себя с самой лучшей стороны. В любой момент он был готов пожертвовать собой за торжество завоеваний рабочих и крестьян...
Кроме тт. Антонова-Овсеенко и Берга на митинге выступали гельсингфорские левые эсеры Устинов и Прошьян. Нельзя сказать, чтобы они не имели успеха. Но успех этот в значительной мере объяснялся тем, что в речах их не содержалось ни слова полемики с большевиками, а, напротив, была полная поддержка большевистских тезисов.
Митинг затянулся на несколько часов. А после него все участники по предложению тов. Берга направились на братскую могилу.
Мы образовали стройное шествие с пением революционных песен. Встречавшиеся на пути финские буржуа с удивлением рассматривали эту неожиданную демонстрацию и при звуках похоронного марша вынуждены были снимать свои шляпы.
Свободное копирование
