автори

1427
 

записи

194062
Регистрация Забравена парола?
Memuarist » Members » Vladimir_Smirnov » Судный день - 3

Судный день - 3

25.02.2007
Сергиев Посад, Московская, Россия

В это время дверь в мою квартиру распахнулась, и ввалился, как к себе домой громоздкий тип. Он был без верхней одежды и стоял нетвердо на ногах. Похабно выругался, прорычал свирепо «удавлю» и двинулся ко мне, кромсая меня взглядом. У него было одутловатое лицо.

Было видно, что он плохо и с трудом соображал. От него разило перегаром.

Откуда он взялся, я не представлял, попятился назад и закричал: «Кто тебя звал?! Пошел отсюда!» Он как холодное оружие обнажил оскал и ухватил рывком меня за горло.

Я, не помня себя, потянулся за ножом. Левой рукой сгреб его за воротник и рванул к себе в надежде, что он потеряет равновесие. Бугай пошатнулся, но устоял. Дверь в ванную была открыта, и мы сдвинулись туда. Я не дал ему опомниться, снова резко дернул на себя, и мы оба повалились на пол. На полу он руки не разнял и силился меня подмять, коверкая осипшим голосом слова. Я вывернулся и пустил в ход нож, полоснул его с размаха по руке и почувствовал отраду избавления. Он отпрянул от меня, схватился за руку и, не спуская глаз с ножа, поднялся, сгорбившись, и боком вышел из квартиры.

Я захлопнул за ним дверь, припал к глазку, увидел, что он сел на лестнице возле притона. Лицо его было перехвачено гримасой, как жгутом. Он убаюкал раненую руку, потом грузно встал, придерживая руку на весу, и втиснулся в притон. Дверь за ним осталась приоткрытой.

Я немного выждал, сунул нож в чехол, прошел на кухню, вымыл руки с мылом, сполоснул лицо, промокнулся два или три раза полотенцем и тут увидел под окном мордатого, от которого только что отбился. Обознаться я не мог. На нем была замызганная куртка. Он спешил, наверное, думал, что я вызову милицию. Руку бережно придерживал в локте и прижимал к себе.

Я кинулся в прихожую и выглянул в дверной глазок. На лестничной площадке – ни души и дверь в притон была наглухо закрыта. Бросился к окну на кухню, но мордатого и след простыл.

… Коты на кухне вытянулись возле пустых мисок и смотрели на меня с укором. Надо было топать в магазин. Я и так сегодня припозднился.

Снял чехол с ножом и бросил в пакет с мусором. Оглядел себя придирчиво, оделся, сделал из-под крана несколько глотков воды и вышел из квартиры.

Неподалеку от подъезда встретил Сашу Жарова. Он трусил домой после пробежки на стадионе. Мы были добрыми соседями, жили бок о бок (квартиры у нас смежные), и Жаровы в моих глазах были симпатичными, отзывчивыми и трудолюбивыми людьми.

Мы остановились, поздоровались. Я не удержался и поведал, что произошло. Жаров выслушал внимательно, лицо его словно попало в полосу затмения, и он скупо обронил: «Жалко, что не на меня напали, я бы оторвал башку».

Пьяницы всем в доме надоели.

Поход в магазин занял у меня минут пятнадцать. Я взял котам молока, консервы с мясом, сухой корм и две бутылки пива для себя. Пиво действовало на меня умиротворяюще.

Дома покормил котов, полюбовался, как они уписывают наперегонки, опорожнил бутылку пива и тут в дверь квартиры позвонили. На лестничной площадке как пришибленный стоял и грыз ногти Барашенков.

Я рявкнул через дверь: «Что надо?!»

Барашенков дергнулся и с ужимками проговорил, что надо вызвать скорую, кому-то очень плохо.

Телефона у них не было, другие соседи с ними даже разговаривать не стали бы, и он приперся ко мне.

Первой мыслью у меня было послать его, но пиво на меня уже подействовало, и я, после паузы, сказал: «Ладно, позвоню».

Барашенков потоптался и ушел.

Я вызвал скорую и как из подворотни на меня внезапно напал страх: не случилось ли чего с Зуйковым, которому досталось от меня по голове.

Беспокойство овладело мной и вытолкнуло из квартиры.

Обшарпанная дверь была незаперта, и я зашел в притон без стука. Мое появление не удивило никого. Меня словно вовсе не заметили, а тишина висела, будто паутина.

Зуйков, похоже, лыка не вязал. Он сидел на прежнем месте, на диване у окна, и на лбу у него отчетливо были видны две свежих ссадины. Но угрозы для здоровья они не представляли и «Скорую помощь» по таким пустякам не вызывали. У меня отлегло от сердца и я с облегчением спросил: «Кому плохо?»

Барашенков отделился от стены как тень и оказался за моей спиной. Я обернулся. В ближнем углу комнаты на видавшем виды диване валялся человек. Его словно прятали от глаз. Он лежал на спине, поперек дивана и ноги его доставали пол. Рубашка у него задралась, оголив живот.

Я впервые его видел и с недоумением спросил: «Что с ним?»

Барашенков не нашелся, что сказать и, помявшись, выпалил: «Мы нашли его в подъезде». - Глаза у Барашенкова, словно юркнули в нору.

Я шагнул к дивану. У мужчины было утомленное, но просветленное, как будто он уже отмучился, лицо. В нижней части живота, скрывая рану, вылезли наружу слюдяные пузыри.

Мне стало жалко человека. Я сказал, что вызвал «Скорую» и посоветовал пропойцам поудобней положить приятеля, но никто из них не шелохнулся и не сдвинулся с места. Они наверняка знали, что это криминальный труп. Это я потом сообразил. А тогда меня смутила безучастность алкоголиков, но я подумал, что они пьяны и у них нет сил возиться с собутыльником.

Оглядел помятую компанию и решил, что обойдусь без них. Просунул руку под лопатки потерпевшего и подтянул его повыше так, чтобы голова покоилась как на подушке, потом занес ноги на диван. Брюки на мужчине были мокрые, как если бы он отмывал их на себе.

Хозяйки дома не было. Она запропастилась с самого утра, и это уже выглядело подозрительно, потому что Томаровская, как правило, не отлучалась никогда.

Бригада «Скорой помощи» пожаловала быстро. Врач определил, что мужчина мертв и спросил, откуда можно позвонить в милицию. Я пригласил его домой.

Мы отсутствовали несколько минут и когда вернулись, натолкнулись на угрюмое молчание, оно было тягостным и грозило раздавить.

Врач чувствовал себя неловко и для приличия спросил: «Что произошло?»

На этот раз к ответу Барашенков подготовился заранее. Он взял инициативу в свои руки и, не запинаясь, отрапортовал, что они пили вместе, потом Рома Греку куда-то ушел, долго не возвращался, они пошли его искать и нашли в подъезде.

Я чувствовал, что Барашенков врет и не верил ни одному его слову, но Зуйков поддакивал, кривил надменно рот, а женщины помалкивали.

Барашенков нервничал и был очень возбужден. Он вызвался показать место, где якобы нашли приятеля и увлек врача с собой.

Когда они вернулись, врач раздумчиво сказал, что на лестнице не видно следов крови. Барашенков прикусил язык.

Милиция себя ждать не заставила. Квартира буднично наполнилась людьми, двое были в штатском, но выдавал всех с головой казенный дух. И тут Зуйков словно белены объелся и, показывая на меня, с вожделением сказал: «Смотрите! Это он убил! Он весь в крови!»

В глазах Зуйкова бесновались вспышки беглого огня. Он толкнул в бок Полякову, и она тряхнула головой.

Я был оглушен пудовыми словами. Оглядел себя с недоумением и только тут увидел, что правая брючина и рукав были у меня в крови. Ужас обуял меня. Я понял, куда вляпался; безмолвно посмотрел на Барашенкова, но он отвел глаза и стало ясно, что он с ними в заговоре.

Подлость и коварство делают меня беспомощным. Я, неожиданно сам для себя теряюсь, как ребенок, начинаю что-то лопотать, но милиционеры хмуро обступают, я на себе ловлю косые взгляды и подставляю руки под наручники.

А душа – бумага промокательная впитывает в себя все.

09.10.2016 в 16:55


Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Юридическа информация
Условия за реклама