17 июня.
Сегодня к нам в Кременец приехал «сам» рейхскомиссар Кох. Не знаю, какого черта ему здесь понадобилось. Из школы пошла делегация в национальных костюмах (они это так называли): вышитые рубашки, тренировочные штаны. У одного из делегатов — роскошнейший пояс длиной метра в три, переливающийся всеми цветами, расшитый золотом. Это — издали. Но вот вы присматриваетесь: это же лента от переходящего Красного знамени! Ну, если бы рейхскомиссар в этом разбирался!
Сегодня на уроке литературы причислен к лику святых гетман Мазепа, а поэт Пушкин назначен жандармом. Все это произвел наш несравненный Веселовский. Представьте себе такую физиономию перекошенную, с усами, в серебряной ризе и с сиянием над головой: святой угодник божий гетман Иван Мазепа. Как божественно звучит! А бедный Александр Сергеевич Пушкин, наряженный в жандармский мундир, только и знает, что мучить несчастных малороссов...
На этом заканчиваю свою первую тетрадь. Она охватывает даты с 11 июля 1941 года по 17 июня 1942 — неполный год. Многое пропущено, много неточностей. Сожалею теперь, что не начал ее в день начала войны. Она содержала бы интереснейший материал. Но сделанного не вернешь, а тем более — несделанного.
Надеюсь, что в следующей тетради этой ошибки не допущу: когда над нами опять будут рваться снаряды, если буду жив, все запишу.
Сосчитал страницы в следующей моей тетради. Оказалось 178, причем тетрадь — в клеточку. Очень хотел бы, чтобы она была заполнена в более короткое время, и чтобы если не начало ее, то конец дышал радостью свободы.
Свободное копирование
