Случалось еще мне ездить с отцом, по воскресеньям, летом, в публичный сад, на краю города, у реки. Я упомянул о беседке этого сада, видной издалека на горе, когда въезжаешь в Томск из России. К этой беседке тянулась широкая дорожка от ворот, близ которых, слева на лугу, стоял домик, что-то в роде клуба, где играли в карты. Подле была устроена игра в кегли. Тут же находилось место для музыкантов, которые изредка дудели там да медных трубах. Больше ничего не помню. Этот городской или публичный сад был в сущности не что иное, как часть огороженного частоколом кедрового леса, где были и другие хвойные деревья. Далее, когда смотришь из беседки, что на краю сада, тянулись такие же леса, которым конца не было. Одно дерево, кажется, кедр, как-то особенно выдавалось из всех других, как своим необычайным ростом, так и широкими развесистыми ветвями. Предание говорило, что если подойти к этому дереву, то уже не отойдешь. Я видал это дерево не только из беседки городского сада, но и при многих путешествиях с образами на заимки. Первый, кто мне рассказал об его таинственных свойствах, был наш кучер Осип, великий мой приятель, который помогал моим шалостям, затеям и играм; ловил для меня зимою и летом разных птиц, клеил бумажных змей и вместе со мною запускал их к облакам. Однажды склеил мне огромный змей из двадцати листов бумаги, но мы никак не могли его спустить, разрубили на четыре части и эти части полетели, как следует.
Свободное копирование
