В Костополе посадили на автомашины 450 мужчин, будто бы везти на работу, и расстреляли их в лесу. Затем немцы предложили семьям увезенных мужчин собраться, пообещав их увезти к мужьям. Женщин и детей убитых мужчин вывезли за местечко и расстреляли.
В Давид-Городке таким же обманом вывезли всех мужчин за местечко и расстреляли. Затем выгнали из местечка всех женщин и детей и держали их в поле несколько дней. Проявляя самопожертвование, представители Столинской еврейской общины добились, чтобы разрешили давидгородковским жещинам и детям отправиться в Столин, Домбровицы и Высоцк.
Как я уже писал в главе 1, в день Тиша бе-Ав 1941 года вырезали большинство мужчин в местечке Серники. Среди выведенных на еврейское кладбище мужчин был и серниковкий раввин. Ему гестаповцы предложили вернуться в местечко, но он отказался: «Моя судьба должна быть та же, что и судьба всех евреев. Я возвращусь только тогда, когда будут отпущены в местечко все евреи».
В Городно, недалеко от Серников, как уже упоминалось в главе 18, немцы сразу после вступления в местечко расстреляли всех мужчин. То же самое сделали они в маленьком местечке Погост-Заречный, а затем собрали всех детей и бросили их в глубокие колодцы. Детей, пытавшихся укрыться, помогли немцам выловить антисемитски настроенные крестьяне, а затем повели их к реке Стырь и здесь бросили поодиночке в реку.
Почти во всех местечках — в Гоще, Дубно, Березно, Клевани — до тотального истребления проводились частичные «акции». Тотальная резня проводилась большей частью в летние месяцы. Волынь стала «юденрейн» — чистой от евреев. Только немногим евреям удалось бежать в леса или скрыться у чешских колонистов, имевших свои колонии вокруг Ровно.
Свободное копирование
