Перекалье — большое село на левом берегу реки Стырь. То тут, то там хутора, растянувшиеся вдоль реки. Водный путь тянется до Луцка. В апреле 1943 года в окрестностях Перекалья находились отряды Соединения. Недалеко было и до леса близ Озерцов, где находился Дядя Петя со своими диверсионными группами.
Там также находился отряд круковцев, состоящий в основном из евреев и организованный по инициативе Конищука («Крука»), председателя сельсовета села Гривы, недалеко от Маневичей и Ковеля. Большую роль в развитии и укреплении отряда круковцев сыграли братья Цвайбель, бежавшие из Камень-Каширского гетто вместе со своим старым отцом Шлойме и еще четырнадцатью евреями. Они явились в отряд Конищука, когда он только формировался. При отряде круковцев находился еврейский семейный лагерь в 600 человек. Подчинялся отряд полковнику Бринскому (Дяде Пете). Так как отряд круковцев был не кочующим, то еврейский семейный лагерь мог находиться на одном месте. Отношение к нему со стороны партизан было хорошее. Весной 1943 года семейному лагерю выделили большую земельную площадь, которую евреи вспахали и засеяли. Они также выполняли техническую работу для отряда и пасли его скот. Отряд занимался в основном диверсионной работой.
В апреле 1943 года немцы направили в район села Перекалье карательную экспедицию против отрядов Соединения и круковцев. Создалась угроза всем партизанским отрядам области. Эти места были наиболее подходящими для базирования партизанских отрядов: леса, болота, островки, заглохшие пруды и речушки, высокий камыш, и все это далеко от железнодорожной линии. Перебраться в Серниковские леса было невозможно — немцы там очень укрепились. Оставалось дать бой немцам в Перекалье и вытеснить их оттуда.
В эту операцию включили и наш отряд имени Ворошилова, так как он считался одним из наиболее боеспособных в Соединении. Это было во второй половине апреля 1943 года. К нам прибыли всадники из штаба и сообщили о предстоящем сражении у Перекалья. Мы в это время стояли в Вербах, хуторе между Озерском и Сварыцевичами.
Это как раз произошло в ночь на первый день пасхи, первый сейдер. У одного еврейского партизана, бежавшего из Городненского гетто, случайно сохранился в кармане еврейский календарь, и нам было известно, на какие дни приходятся еврейские праздники.
Всю ночь топали мы по болотам и дорожкам, ведущим к Стырю, и только на рассвете прибыли в село Белое. Село это находилось у озера, и окрестный пейзаж был красочный, живописный. Мы находились в одном из красивейших уголков Полесья. Роса еще серебрилась на влажной траве, село было окутано утренней мглой, двери и ставни были закрыты. Только кое-где из трубы вился сизый дымок. То тут, то там скрипели ворота сарая и отодвигался засов калитки. Молоденькие пастухи в сукманах с длинными кнутами в руках выгоняли скот на пастбище.
В хатах, куда мы стучались, нам неохотно открывали. Нас, видимо, боялись. Немцы расклеили по деревне воззвания к населению с призывом остерегаться «еврейских партизан-бандитов, которые убивают христианское население».
Свободное копирование
